— Мне вас и угостить-то особенно нечем, — сказала она. — Вот каши перловой наварила на маслице.
— Это же здорово! — одобрил Ник. — Каша всегда была полезной. Говорят, ею в армии солдат кормят. Вон они какие все сумасшедшие.
— Бешеные, — добавил Жан.
Лиза с укором посмотрела на своего молодого человека.
Они уселись к столу перед зажженными свечами.
— Я вам помогу, — вызвался Жан и сорвался с места, помчался за Клавдией Петровной на кухню. — Говорите, что делать надо? Вы особенно не хлопочите, — сказал он. — Мы не особенно голодные. Нас революционеры подкормили.
— Бедные дети, — забормотала старушка. — Вы как сироты в этом кошмаре.
— Да не совсем, — возразил Жан. — Я лично так не думаю.
— Ничего помогать не надо. Вот, возьми тарелки и ложки… Я сама кастрюлю принесу.
— Нет-нет, вы не беспокойтесь. Идите и садитесь, — спровадил он хозяйку в гостиную. — Сегодня я тут хозяйничать буду.
Клавдия Петровна, шаркая тапками, послушно ушла в гостиную.
— Какой мальчик! — восторгалась старая женщина. — Такие сейчас редко встречаются. В основном одно хамье и хулиганы.
— Это вы про кого? — спросила Лиза.
— Да про твоего ухажера. Замечательный парень!
Жан разложил по тарелкам перловку и стал расставлять их на столе.
— Ешьте, детки, ваша мама пришла, — сказал он, поглядывая на довольную хозяйку. — Клавдии Петровне больше всех. Вас, чертей, не прокормишь, поэтому объедать пожилого человека я не позволю.
— Какой мальчик, — восхитилась снова старушка. — Ну просто прелесть! Достанется же какой-нибудь девице — так она за ним как за каменной стеной будет жить. Умница. Я сейчас сальца принесу и квашеной капустки, — раздобрилась Клавдия Петровна и поспешила снова на кухню.
— Поняли, как надо с людьми общаться, оглоеды? — упрекнул своих друзей Жан и показал язык. — А вы только ложками греметь… Если я разойдусь, она все свои закрома раскроет.
— Бессовестный ты какой-то стал, — заметила Ин. — Старую женщину раскручиваешь. Может, у нее последние запасы остались?
— Я не настаиваю. Все на добровольных началах, — ответил Жан и опустился на стул.