— Остановлена центральная фабрика синтеза, — сказал приятный женский голос из тех, что во все времена сообщали о нештатных ситуациях на самолетах, кораблях и атомных электростанциях. — Блокировано движение в Северном транспортном стволе. Внимание: текущий энергодефицит составляет…

— …хорошо скоординирована и идет по трем направлениям: по энергетике, по транспорту и по сети…

— …жестко… испугаются…

— …еще два узла. Идиоты… Ежесекундно по двести червей в систему…

Ким видел одновременно две картинки, наслаивающиеся друг на друга: Алекс во главе длинного стола, отдающий распоряжения, и толпа, запрудившая Северный путепровод. Остановившиеся транспортеры… Сотни людей, идущие, как на праздник, довольные собственной смелостью, несущие на плечах…

— Там нельзя пускать «хлысты», — сказал Ким громко, прерывая очередную инструкцию Алекса. — Там полно детей, они тащат с собой детей…

— «Хлысты» никого не убивают, — сухо возразил Алекс. — Молчи, я знаю… да! Пусть взрослые хоть раз увидят, как детям по их вине будет больно! Вот пусть у них в мозгу замкнется простейшая цепочка: их действия — судьба детей!

«Пан, неужели это единственный выход?!»

Никто не ответил.

* * *

Киму приснился Пандем.

Как будто они сидят в старой Кимовой комнате — еще в родительской квартире — на диване рядышком и пьют коньяк из Кимовой фляжки.

— Ты на меня в обиде, — говорил Пандем.

— Скажи, Пан… Все тридцать лет, что ты пробыл с нами… Может быть, это бред? Выдумка? Чей-то мысленный эксперимент?

— А тебе хотелось бы? Сейчас проснуться в своей клинике, с деревянным лицом… Спал-то мордой на столешнице…

— И мне было бы тридцать два года. И Арина любила бы меня…

— Она и так тебя любит.

— Не ври… Криворукий экспериментатор. Близорукий провидец. Безответственная сволочь… Видишь, я упрямо делаю тебя человеком… Стихия, феномен, явление природы… космическое чудовище, понятия не имеющее ни о так называемом добре, ни о еще более так называемом зле… Я знаю, что не должен был тебя удерживать. Я сознаю твою правоту… я не вижу другого пути для тебя — кроме поголовной модификации, конечно…

Тогда Пандем в Кимовом сне положил горячую руку Киму на плечо.

— Ты опять притворяешься человеком, — сказал Ким. — Адаптируешь себя к моему восприятию… Выстраиваешь для меня модель моего друга…