Она выпустила нож — но доля секунды, и она вновь на ногах. Хоть и без оружия, безвредной она не казалась. И появилась эмоция — девушка оскалилась, прищурилась. Достала второй нож! Чёрт, чуть не попала!

Накатило во второй раз. На этот раз провести приём не составило большого труда — всё было как на занятиях с манекенами там, в тренажёрном зале. Сбил с ног, прыгнул сверху, завернул ей руки за спину.

Вовремя уклонился: девушка энергично откинула голову назад — Артём вполне мог лишиться нескольких зубов и получить в довесок сломанный нос. Вот это сила! Девушка казалась вначале подростком — лет пятнадцати; худощавая, но откуда такая сила? Сейчас уже не кажется подростком. Никакой неуклюжести, хрупкости. Не тело — одна сплошная мышца. Надо что-то делать. Она как минимум втрое быстрее, сейчас Артёма выручает способность дросселя — но невозможно поддерживать такое состояние долго. А если отпустить и начать разгоняться, чтобы уйти, она успеет сотню раз воткнуть в него нож.

Артём вспомнил её жест, когда она уводила ту, спасённую. Последняя явно не хотела идти в дом, и тогда эта вот девушка сделала движение, словно собираясь укусить спасённую за затылок. И та сразу же перестала сопротивляться.

Сам не зная почему, Артём, как только в очередной раз увернулся от удара затылком в лицо, резко нагнулся и впился зубами в её затылок.

Девушку словно выключили. Ни крика, ничего — просто перестала двигаться и расслабилась — как надувная игрушка, из которой выпустили весь воздух.

Чувствуя на губах вкус чужой крови, Артём оттолкнул девушку (совершенно расслабленная и безвольная), выбил нож из её руки, и откинул подальше. Никаких иллюзий: притворство это или нет, безобидной её не назвать.

И вспомнилось имя. Её зовут Канси. Канси Тассо, если память не изменяет.

Канси застонала — но не чувствовалось, что от боли или страха. Приподнялась — видно было, что руки и ноги её плохо повинуются хозяйке — и уселась. Первым делом отыскала взглядом свой второй нож — но Артём приставил к её горлу лезвие того, первого. Девушка посмотрела ему в лицо. Меньше всего Артём ожидал увидеть там восхищение. Не гнев, страх или презрение, а восторг и восхищение.

— Добрый вечер, Канси, — Артём не отводил взгляда ни на миг. — Я тоже рад видеть вас.

Изумление в её взгляде. Потом она запрокинула голову и… расхохоталась. Артём сильнее прижал лезвие к её шее, не отвлекаясь ни на что.

Она медленно подняла голову — словно не замечая лезвия. Чёрт, порезал её — так и горло перерезать недолго. Смотрела в глаза Артёма и улыбалась.