— Понимаю. Раздели одну реку на два потока, потом на три…

— Обожаю твои аллегории, — И впрямь обожает, не ирония! — Верно, Ортем. Скажу сразу, что обычно приручают одну или двух; если больше — всем будет плохо. У нас нет законов о личной жизни, кроме одного: ты несёшь всю ответственность за счастье всех, кого приручил. Я хочу быть счастливой и полезной. И буду делать всё, чтобы так и было. А ты обязан делать всё для этого — со своей стороны.

— Если я что-то не то делаю, или не делаю совсем — пожалуйста, говори, прежде чем это выльется в неприятности.

— Договорились, — Канси снова улыбнулась. — Спрашивай, как сейчас. Если что непонятно — спрашивай. Всё, мы дома! Идём, сейчас сможешь отдохнуть.

* * *

Она и массаж делать умеет. Артём поначалу побаивался прикосновений её пальцев — уже уяснил, что Канси может лёгким нажатием пальца сломать ему шею. Не мускулы, а сталь! И это у них — норма. Все такие. Здоровыми не рождаются, ими становятся. Делать зарядку, не есть что попало и так далее для людей Плутонии так же естественно, как дышать. А Канси ведь не солдат — учительница. Страшновато, честное слово. Интересно посмотреть, какие тогда у них солдаты, если есть такая профессия.

…Она закончила массаж, и легла рядом, держа Артёма за руку, и мурлыча. Чудный звук. И впрямь, под него легко засыпается. Как они это сделали? При этом, по словам доктора Ливси, генетически мы с ними — один вид. Полностью совместимы.

— Только женщины могут мурлыкать?

— Женщины и дети. Вот это, — она прикоснулась к кадыку Артёма, — мешает вам делать то же самое. Дети, до начала созревания, все умеют. Потом — только женщины. А что? Завидуешь?

— Имею полное право.

— Завидуй, я не против. Должны же быть у меня преимущества.

Артём рассмеялся. Похоже, они уже начали понимать, когда другой шутит. Повезло, что она — учительница; в её профессии требуется терпение. Как это сочетается с теми моментами дикого и импульсивного поведения — уму непостижимо.

— А это что? — Артём разглядел на её спине, внизу слева, едва заметные шрамы.

— Это мой зверь. — Канси перевернулась на спину и приложила его пальцы к противоположному месту на животе. — Чувствуешь? Я оставила их на память. Все оставляют.

— Расскажи подробнее, — Артём наклонился ближе — шрамы едва заметны. И, похоже, кроме этих шрамов и его укуса в затылок, других отметин у неё на теле нет.

— Посвящение во взрослые. Все проходят его. Ты выбираешь себе зверя. Тебя отвозят в дикий лес, и оставляют там на неделю. Нужно выжить, добыть своего зверя, и вернуться с трофеем. У тебя с собой только нож.