— Если кто-нибудь с Айура захочет жить и работать на Плутонии…

— Всё решается индивидуально. К тому же, на Айуре ситуация куда сложнее. Люди гораздо нужнее там, откуда они родом. Всё, хватит на сегодня разговоров! Завтра — сложный день. Ты увидишь то, что каждый человек Плутонии видит только раз в жизни.

В эту ночь Канси вела себя, если можно так выразиться, ещё более по кошачьи — и надо признаться, что гладить её (по голове, вдоль спины и до «хвостика») было необычайно приятно само по себе. Показалось даже, что под пальцами в эти моменты ощущалась шерсть. Но это, конечно, только казалось.

* * *

— Ортем, проснись! — Встревоженный голос Канси.

Опять этот сон. Он, с компанией подвыпивших коллег по работе. Парк, тёмная аллея, невнятные звуки и острое ощущение — человек в беде! Артём оглядывается — но коллеги уже ушли по другой тропинке, и на окрики не реагируют. Значит, самому спасать. Бросается в кусты, держа шокер наготове, и…

И эта странная фраза, перед тем, как Артём теряет сознание — «вы спите?» Кто мог задать этот вопрос?

Артём помотал головой и окончательно проснулся. Образы сна некоторое время держались перед глазами, протаивая грязным снегом, пачкая реальность оттенками кошмара. Показалось даже, что не Канси держит его за плечи, а чудище, кровожадный монстр — оскаленная окровавленная пасть, когтистые лапы, щупальца. Наваждение прошло не сразу.

— Этот сон ты видишь всё чаще? — спросила Канси, после того, как Артём пришёл в себя и рассказал о нескольких навязчивых сновидениях.

— Этот — чаще остальных. Есть ещё два. Тоже неприятные.

— Можешь припомнить даты, когда ты их видел?

Артём кивнул. В дневнике всё отмечено. Официальная медицина, в оптимистическом лице доктора Арчибальда Ливси, всякий раз обследовала и не обнаруживала ни-ка-ких патологий. Вообще всё в норме, представьте! А вы в курсе, сэр Ортем, что нет психически здоровых, есть недостаточно обследованные? То-то же. Шутки шутками, а пока что от медицины был один ответ, равносильный разведённым рукам — у вас, дросселей, подобные завихрения не редкость. Привыкайте.

— Я чувствовала не совсем тебя, — пояснила Канси. — Всё изменилось — твой запах, ощущение мыслей. Ты словно отдалился от меня — так, что уже становилось больно. И там, во сне, ты переживаешь сильную боль. Может, физическую. И это совсем не нормально. А доктор Карлен тоже ничего не нашёл… — Канси задумалась. — Я это так не оставлю. Надо разобраться. И скажи, почему «Ортем»? Ведь себя ты зовёшь «Артём».

Обалдеть! Она произнесла его имя совсем по-русски, точно, без акцента. Артём пояснил ей своё давнее решение: имя подчёркивает, что он не дома. Что это, вполне возможно, только дурной сон или кем-то насланное наваждение.