Похоже, пожалуй, он на самом деле не знал больше ничего.

— Ладно, — сказал я, делая шаг к льющемуся из двери чистому воздуху. — Идём.

Созерцание столпившейся за загородкой кучи людей не добавило ничего нового. Люди были одеты во что-то вроде шерстяных накидок, как я мог разобрать.

И давно, много дней, а может, и никогда вообще, не мыты. Головы, правда, у всех были достаточно коротко острижены. Я против воли подумал, не идёт ли стриженый волос на поделки.

Выходцу из двадцатого века зрелище навевало конкретные ассоциации. Но, на мой взгляд, были и отличия. Например, толпа вела себя не как заключённые концлагерей, в моём понимании. Скорее именно как напуганное стадо. А потом я вспомнил, что люди эти так и выращены и, видимо, даже рождены в неволе. И соответственно поведение у них другое.

Может быть, они и не понимают даже, что происходит, сообразил я. И вообще, можно ли называть эти существа людьми? Но они стояли как люди. Были одеты как люди. И даже взгляды у них, при всей животной незамутненности, имели что-то неуловимо человеческое. А приглядевшись, я у многих увидел в руках самодельные фигурки, изображавшие в большинстве своём людей. Но попадались и животные. Четвероногие. Видимо, собаки. А может, и нет. И только после этого я понял, каких четвероногих могли видеть эти… ясельные.

— Они неопасны, — расслышал я как сквозь вату пояснения Октавы. — Они давно, уже с детства, приучены быть послушными. Не ударят и не укусят. Могут даже дать подержать свои игрушки. И даже насовсем отдать. Только потом, пока новую не сделают, переживают. Больше у них, пожалуй, и огорчений не бывает. Так, мелкие неприятности. Покуда, конечно, не настанет пора идти в дело. Бедолаги.

Он замолчал со звуком, слишком похожим на горловой спазм. Я не стал проверять, так ли это. Зрелища человеческой толпы со всеми повадками травоядного стада было мне и так более чем достаточно.

— Идёмте, сотник, — ещё раз сказал я. Повернулся и пошёл, обратно.

Выйдя во двор, я закурил. В голове у меня было гулко и пусто. Совершенно вдруг неожиданно пришла на ум мысль, что теперь мне понятно, отчего Дарек оказался во главе армии Хозяйки.

Мысль была ни к селу ни к городу. Но кое-что проясняла. Я угостил сигаретой заинтересовавшегося полусотника и попросил уточнить дорогу до Ворот Крунира.

Что он и сделал. Попутно спросив, не северным ли проходом я собрался отправиться дальше? Я именно так и предполагал, что и подтвердил в ответ.

— Так, может, вы тогда не сочтёте за труд, — предположил Октава, — сообщить в мою крепость, как я тут влип? Пусть хоть что-то, может, пришлют? А то ведь что плохо — склад сгорел! А мне же толпу кормить надо! Мне ведь сейчас их в крепость вести не с кем.