– Ладно, не переживай. У тебя руки из нужного места растут, а значит, работу найти всегда можно. Есть у меня один старый знакомый… Поговорю с ним тогда, вечером заскочу еще. В общем, все устрою.
И Эжан действительно устроил. Мастер Ритц, тот самый знакомый Эжана, с радостью согласился принять Ярина ремонтником на швейную фабрику – неофициально и временно, пока все не утрясется. С мастером Елсеем Эжан тоже договорился, и тот обещал не выселять пока Ярина из общежития. Елсей, очевидно, надеялся, что проблема как-нибудь сама со временем рассосется – должно же рабочим надоесть писать эти дурацкие записки, рано или поздно! А даже если и нет… Невелика была беда, что Ярин поживет в общежитии пару лишних месяцев: в конце концов, тут больше половины жильцов уже давно, а то и никогда, не работали в цеху.
На следующее утро Ярин, приодевшись, причесавшись и как следует побрившись, отправился на фабрику. Он пришел чуть раньше и остановился перед входом в длинную серую одноэтажную коробку с ровным рядом окон и крупными буквами над крышей, складывающимися в слово «Назимчанка». Потоптавшись минут десять на крыльце – у Ярина не было часов, а Ритц, судя по всему, опаздывал – парень решил попытать счастья внутри.
За дверью оказался всего один зал с несколькими столами и допотопными швейными машинками.
– Простите, – произнес Ярин, почему-то шепотом, словно находился в склепе. Ответом ему было молчание. Парень нерешительно топтался на месте.
– Ты что это тут делаешь, а? – раздался сзади крик такой силы, что Ярину показались, будто от него затряслись стены и вот-вот обвалится крыша.
– Тут тебе не проходной двор, – продолжая вопить, к нему приближалась отлучившаяся на несколько минут вахтерша – пожилая, видавшая виды гоблинша, настроенная весьма по-боевому.
Ярин поспешно ретировался за двери, чуть ли не бегом, и налетел на средних лет гнома – низкорослого, недешево, но подчеркнуто скромно одетого, с волосами цвета воронового крыла и каким-то хищным, цепким выражением темно-карих, почти черных глаз.