- Я… я согласен… — пробормотал Павел. — Не мне, недостойному, противиться божьей воле… Только как мы это будем делать, опять на людях? Боюсь, они нас не поймут…

- Люди увидели уже все, что должны были увидеть, — медленно выговорил Марк. — Не станем вводить их в искушение. Крестные муки остаются таковыми вне зависимости от того, происходят они на людях или в уединении. Так что обойдемся без лишних свидетелей. Вам, отец Павел, предстоит незаметно отвести мальчика в лес, на то место, которое я вам укажу, а ваши помощники, тем временем, изготовят крест для распятия.

- А как его делать-то? — недоуменно спросил Пахомыч. — У нас же в этом деле опыта нет никакого.

- В качестве наглядного пособия могу дать вам посмотреть фильм «Последнее искушение Христа», — промолвил Марк. — Там все изображено максимально близко к реальности. Хочу только дать один совет: когда станете прибивать руки мальчика, загоняйте в гвозди не в ладони, а в запястья, а то он может сорваться с креста во время агонии.

- А распинать мы его будем обнаженным? — решил уточнить напоследок Павел.

Марк ненадолго задумался, затем сказал:

- Наденьте на него набедренную повязку, чтобы было максимально близко к историческому аналогу. Больше ничего не нужно. И постарайтесь вывести его пораньше, чтобы никто не увидал. Мы будем ждать вас уже на месте распятия.

На следующее утро, еще затемно, епископ Марк вместе с двумя экзекуторами отправился за город в направлении облюбованной им лесной полянки, куда горожане обычно не забредали. Пахомычу с Михалычем пришлось попеременно тащить на себе наспех сколоченный крест, сам епископ нес в собой лопату, молоток и гвозди. Из города им удалось выбраться никем не замеченными.

Чуть попозже, едва рассвело, отец Павел зашел в каморку, где лежал Алеша, разбудил мальчика, бросил ему длинный отрезок белой полотняной ткани, приказав обмотать им бедра, и велел следовать за собой. Алеша был очень удивлен, что ему не вернули оставленную им в храме одежду и даже не выдали никакой обуви, но перечить не решился и послушно побрел за священником. Он был еще очень слаб после вчерашней экзекуции, страшные рубцы на его теле хоть и зажили немного, но продолжали болеть при каждом движении. Павел то и дело поторапливал Алешу, желая побыстрее выйти с ним за городскую черту. Занятый своим подопечным, он и не заметил, что из подворотни за ними следят глаза какого-то рано проснувшегося мальчугана.

Когда они вошли в лес, Павел перестал нервничать, но шага не сбавил. В осеннем лесу было достаточно прохладно, и кожа мальчика покрылась пупырышками, а ступающие по холодной земле босые ноги совсем закоченели. Алеша несколько раз пытался выяснить, куда его все же ведут, но так и не получил ответа. Вскоре мальчик совсем выбился из сил, и Павлу пришлось вести его, поддерживая под руки.