На лестнице, ведущей к выходу, клоун все-таки упал.

– Шнурки завяжи! – заметил Антон.

– Некогда, некогда, мой друг! За мной могут вернуться, не будем терять времени!

Нелепая пара выскочила на улицу. Клоун, подпрыгивая и стараясь не отставать от бежавшего Антона, задыхаясь, спрашивал его на ходу испуганно.

– Куда мы идем, Антон?

– К моему другу. Не беспокойся, он вполне надежный. Ему можно доверять.

– Хм… Вполне надежных людей в этом городе уже не осталось.. Одни шпионы и провокаторы. И глупцы тоже… Сотер, повелитель мой, еще раз тысячу благодарностей! – клоун на бегу прижал руку к сердцу.

– Не стоит об этом, – отрезал Антон, не оборачиваясь.

Наконец они добежали до общинного дома, взбежали наверх и позвонили.

– Антон, ключ я оставил под ковриком. Открывай, заходи! – раздался из-за двери приглушенный голос Демичева.

Антон отогнул угол коврика у двери, увидел тускло блеснувший ключ и открыл дверь. В ванной шумела вода; пока еще не отключили воду, Демичев спешил ополоснуться.

Антон прошел на кухню, клоун, задыхаясь после бега, следовал за ним.

– Но он вполне надежен, этот твой друг? – шептал клоун, испуганно выкатывая глаза, чем напомнил Антону Павлушку. – Он не из следаков?

– Успокойся, он мебельщик. Умойся. – Антон кивнул на раковину.

– Миллион благодарностей, мой юный друг! Сотер мой благородный!

Клоун подскочил к умывальнику, включил воду и принялся с фырканьем смывать грим.

– И прекрати меня называть Сотером! – добавил Антон, усаживаясь на диван.

Клоун пробормотал что-то из-под струй воды.

Наконец, он закончил, утерся вафельным полотенцем и обернулся к Антону.

Без грима лицо его было довольно молодым – лет сорок, не больше. Шапка курчавых черных волос, пухлое туловище, короткие руки и ноги. На лице клоуна была прежде намалевана улыбка от уха до уха, теперь же оно выражало лишь усталость и плескавшийся в глазах страх.