— Вместо того чтобы доктору помочь, курит. Завязывай, на фиг. На вот лучше, заполни. — Ко мне полетел сложенный пополам сопроводительный лист.

Здесь такой порядок — специальной формы для документов, подтверждающих смерть, не предусмотрено. Медик, прибывший на констатацию, оформляет стандартную «проводиловку», такую же, какая отдаётся врачам приёмного покоя стационара при доставке туда больных.

Вношу в отпечатанные на грубой, серой, почти обёрточной бумаге графы сообщённые мне полицейским сержантом данные погибшей, время получения вызова, номер наряда. Против надписи: «диагноз врача/фельдшера «Скорой помощи» проставляю слова: «смерть до прибытия «Скорой».

— Люсь, а что указывать в графе «Куда госпитализирован»?

— В смысле?

— Ну, я ж не знаю, куда её на том свете поместят — в рай или вовсе наоборот?

Мышка глянула на меня сердито и недовольно буркнула:

— Всем невинно убиенным место в раю. А твоему поганому языку место в помойной яме! Нашёл повод для шуток! Ставь прочерк.

Поставил. Указал наши фамилии. Подал листок полисмену, старательно заворачивающему в прозрачный пластик орудие убийства. Не нож это, кстати, а длинная, косо заточенная столярная стамеска со сбитой железной накладкой на жёлтой полированной рукоятке. Нам здесь больше делать нечего. Взяв в одну руку начальницу, а в другую — ящик, не без облегчения поспешил к стоящему поодаль автомобилю.

Зеленовато-бледный Патрик выбрался навстречу нам из кустов, вытирая рот клетчатым носовым платком. Руки его тряслись так, что потребовалось с пяток попыток, чтобы попасть ключом в прорезь замка зажигания.

Колёса с визгом провернулись на мокром песке, стукнули отброшенные назад мелкие камушки, и мы заторопились прочь от страшного места.

— Доктор, а доктор!

— Чего ещё тебе, Шура?

— А вызовочек-то, похоже, вполне профильный образовался.

— Ты о чём?

— Нормальный человек, поди-ка, такого не сотворит.

Мышка чуфыкнула устало, поскребла задней лапкой под левой лопаткой и вздохнула:

— Знаешь, Шура, чем больше я на вас, двуногих, смотрю, тем больше удивляюсь. Похоже, ваше самое любимое в жизни занятие — душить котят, топить щенков и обрывать крылья насекомым.

Каждый год приходят устраиваться на «Скорую» молодые ребята и девчата, привлечённые романтикой выездной работы. Они наслушались во время учёбы баек от тех, кто уже успел поездить, о спасённых тяжёлых больных и сложных диагностических случаях, о весёлых приключениях и неунывающем скоропомощном народе. Они молоды и любопытны, рвутся в дело, им всё интересно.

Их ждут бессонные ночи, рёв сирены на перекрёстках, надежда и вера на лицах озабоченно встречающих у дверей людей, заполненные суетой приёмные покои.