– Есть!

– Самохин, беги на станцию за подмогой. – Но Самохин уйти не успел, как из темноты вынырнули несколько человек.

– Стоять! Руки вверх, оружие на землю!

– Свои, старший лейтенант Казанцев.

Подбежал милиционер с револьвером в руке, рядом с ним бойцы его роты, что на пропускном пункте у вокзала были. А еще через несколько минут из переулка вынырнул «козлик», подъехал к рельсам. Из него выпрыгнули Осадчий и опер.

– Кто стрелял?

– Я и мои бойцы, – козырнул Федор. – Диверсанты, переодетые в советскую форму. Четыре человека. Стрелочника и постового ножами сняли. Успели взрывчатку под пролет у быка заложить. В последний момент я его обнаружил, врукопашную дрались. Упали с моста в реку. Диверсант мертв, мой боец Кислов под пролетом, провода с взрывателя снимает.

– Отлично сработано! Веди, показывай.

– Да он ранен, товарищ командир, – подал голос Самохин.

– Ах, так! Тогда сами осмотрим, а твои бойцы покажут и разъяснят. А ты давай в «козлик» и в госпиталь. Пусть доктора глянут.

Федор в госпиталь поехал. «Козлик» трясло на выбоинах, в эти моменты боль простреливала. В госпитале, куда он раньше своего раненого бойца привозил, его осмотрели, сделали рентген.

– Ну, что, голубчик! Одно ребро сломано, ушиб сильный. Тугое бинтование и покой на три недели минимум.

Федору сделали тугое бинтование. Вроде полегче стало.

– Спасибо, доктор.

– Через два дня обязательно на перевязку. А где травму получили?

– Упал неудачно.

– Скользко, поаккуратнее надо, под ноги смотреть.

– Непременно воспользуюсь вашим советом, – откланялся Федор.

Рассказать бы ему про диверсанта, которому не повезло, да нельзя. Ни к чему беспокоить мирное население страшилками.

«Козлик» его дождался.