Великий маг не поскупился на крючки для удержания драконов. Клятва, это, конечно, хорошо, но были также: продвижение по службе, жратва (я молча удивился), а ещё – услуги магов жизни. Правда, почему-то оказывалось, что продление жизни отнюдь не всегда шло на пользу: как только облагодетельствованный допускал промах, эта привилегия уплывала навсегда. Иногда вместе с жизнью. Казнить, правда, не казнили, но направляли на такой участок боевых действий, на котором выжить весьма проблематично.

Рассказ затянулся. Мне уже пора было улетать, но (ох, грешен!) я не отказал себе в лёгкой подковырке:

– Дядя Кнарр, вы правы: выход пока что не просматривается. Но отсюда не следует, что он вообще не существует.

Родственник не упустил случай вернуть должок с процентами:

– Тогда не откажи в услуге: сообщи о плодах твоих глубоких размышлений.

На этом мы распрощались.

Глава 41. Раздвоение личности как стратегический резерв

Глава 41. Раздвоение личности как стратегический резерв

Во время полёта думалось почти хорошо. Почти – поскольку мой пилотский уровень не позволял лететь полностью автоматически. И всё же мысли удавалось складывать в рядок. Другое дело – ни один элемент ряда не давал ответа на сакраментальный вопрос: как обойти клятву Великому. И проблема заключалась не только в ней. Соплеменники отличались верностью слову, это я уже усвоил. То есть переуговорить их в массовом масштабе нереально. Варианты рассыпались один за другим с лёгкостью песочных замков.

На полпути я назначил себе остановку. Под крылом кстати оказался солнечный взгорок. На нём цвела земляника, но ягоды, если и попадались, то зелёные.

И тут я почувствовал эмоции Другого. Это было желание… чего? Я знал, что сожитель в моём мозгу – сластёна. Об отсутствии вкусненького жалеет? Нет, тут что-то иное.

– Хотел бы я знать: чего тебе надобно?

Эту фразу я произнёс вслух. Ответом была весьма настойчивая просьба… или стремление… может, он хочет заговорить? Так чего же не скажет мысленно? Или я не слышу? Или не способен на это?

Тут-то и возникла догадка. Я снова задал вопрос вслух:

– Ты можешь говорить со мной?

Эмоции, как мне показалось, имели отрицательный окрас. А диалог возможен!

Очень давно мы с друзьями играли в угадайку, где можно было задавать только вопросы, на которые можно ответить «Да» или «Нет». Уже во взрослом состоянии я узнал легенду о происхождении этой игры: воину, попавшему в плен, отрезали язык; он добрался до своих, но не мог доложить о добытой развединформации. Начальник оказался умён: он стал задавать нужные вопросы и выкачал все нужные сведения.