«Да».
Тут подумать надо. Рискованно? Да, но… не очень. Я маг жизни или доберман-пинчер?
– Давай!
Задуманное удалось не сразу. Не получилось отдать контроль лёгким движением мозгов. На это понадобились и время, и усилия. Потом выяснилось, что Другой не очень-то ловок с языком. Наверное, минуты три бедняга мучился с фразой «Доброго тебе вечера».
Я отметил, что солнце валится на западную сторону, а мне лететь ещё почти час. Поэтому снова взял контроль (без труда) и твёрдо сказал:
– Тебе ещё предстоит полностью и уверенно владеть этим телом. И я сделаю всё, чтобы ты этому научился. – Раскрывать полностью свои резоны не стоило. – Также я намерен передать тебе все знания, которые у меня имеются. Есть веские причины для этого. И вот ещё что: раньше я тебя мысленно звал Другой. Но теперь ты сделался моим ближайшим родственником. Поэтому отныне я зову тебя Младший Брат, а меня можешь звать Старшим Братом.
Литературные ассоциации я, разумеется, опустил.
Весь остаток пути сопровождался молчаливыми размышлениями.
По всем признакам, я находка для психиатров. Ни у кого нет трёх душевных заболеваний сразу, а у меня есть! Мой старый друг паранойя – это раз. Шизофрения – возраст у неё сравнительно юный, ну, да этот недостаток со временем проходит. Вторая болезнь, стал-быть. Ну и раздвоение личности. Это моё третье заболевание. Оно же, кстати, самое старое, только раньше не проявлялось.
Душевненько получается. Докторская степень, где ты? Впрочем, нет, она суждена не мне, а тому, кто первым тиснет статью с описанием моей персоны в «Ярбух фюр психоаналитик унд психопатологик». Что-то вроде «Редчайший случай параноидального шизофренического раздвоения личности, отягощённого помешательством и скудоумием».
Долго веселиться не пришлось. Последнюю четверть пути я мысленно перебирал те последствия, которые случатся при обнаружении вышеназванного диагноза другими драконами. Варианты выходили на загляденье врагам: один другого хуже. В самом лучшем из них карьере конец, но, скорее всего, ждёт нечто ещё менее привлекательное. Пока что было ясно одно: ни один посторонний не должен догадаться о существовании второй личности в моём мозгу.