Трясти и знобить Ивана и в самом деле перестало, но голову повело.

Санинструктор достал измятый лист бумаги и карандаш.

– Командир приказал узнать фамилию штурмана, база запрашивает. Были ли на самолете другие члены экипажа?

– Нас на «Бостоне» трое было. Я – командир, пилот, штурман Равиль Бекмурзов, казанский татарин – это он замерз. Вместе с самолетом на моих глазах под воду ушел бортстрелок Игорь Володин.

– «Бостон» – это что?

Иван удивился – неужели моряк не знает?

– Самолет такой, бомбардировщик; их нам американцы по ленд-лизу поставляют. Конвой немецкий мы бомбили, на обратном пути истребители нас перехватили, подбили.

Моряк вздохнул:

– У летчиков, выходит, судьба тоже не сладкая. Моряка утопят – ни тела, ни могилы, и у вас так же. Ладно, я к командиру пошел, доложиться. Скоро под воду уйдем, тогда уже с базой не свяжешься, только когда всплывем в очередной раз, чтобы аккумуляторы зарядить.

– А лодка куда идет?

– Так на боевое задание, чудак-человек. И на базу вернемся недели через две – если повезет.

Ничего себе, две недели! А ему все это время находиться в чужой каюте, голым. Одежду с него стянули, когда растирали, и где она, он не знал.

– Погоди, морячок, звать тебя как?

– Старшина второй статьи Федор Лапшин, – отрапортовал моряк.

– Одежда моя где? А то неудобно голяком…

– Так сушится у дизелей. Сейчас на подлодке это самое теплое место. А как под воду уйдем, тепла уже не будет. Я к командиру, на обратном пути к мотористам загляну. Если высохло что-нибудь, принесу.

– Спасибо.

Федор ушел, а Иван стал размышлять. То, что рядом всплыла лодка, – случайность, дикое везение, какое бывает раз в жизни. А вот Равилю не повезло. Приводнился он на пару минут раньше его, Ивана, а нашли его на несколько минут позже. И минуты эти круто развели их судьбы. Иван в импровизированном лазарете, а Равиль… А ведь и с ним такое могло случиться.

Через полчаса вернулся Федор с ворохом одежды.

– Высохла твоя одежда, только в разводах от соли. Но это уже на базе простирнешь в пресной воде. А вот пистолетик твой у командира, не положено на лодке при себе личное оружие иметь. Получишь, когда на берег сходить будешь. И документы твои у командира, вернее – то, что от них осталось. Слиплось все, записи размыты, мы и разобрать ничего не смогли. Сначала сомневались – русский ли ты? Да звездочки на пуговицах гимнастерки подсказали, пистолет опять же наш, советский.