– И что, сразу с машин – и в лес?

– Ага. Офицер у них за главного был. А еще паренек с ним рядом, из наших.

– Почему так решил, деда?

– Так немцы все в форме, а этот в цивильном.

– Ты его видел? Как он выглядит?

– Издалека, да и глаза уже подслеповаты. Молодой, невысокий, в телогрейке.

«На Янека похож, – подумалось Саше, – ну прямо все в цвет! И на мельницу немцев навел, и на базу. Будь ты проклят, предатель!»

– Из наших уцелел кто?

Дед только руками развел:

– Ты, вьюнош, в село не ходи, там полицаи. Как кто незнакомый – сразу в район, в управу ихнюю тащат.

– Спасибо.

– Не за что, иди с Богом!

Саша скрылся в лесу. Под впечатлением от услышанного плохо помнил, как добрался до схрона. Картину он увидел ужасающую.

В схрон явно гранаты кидали – стены посечены осколками, лаз полуобвалился. Печь под навесом разрушена – тоже небось гранату в топку сунули. База перестала существовать, но даже если бы она и сохранилась, оставаться здесь нельзя – ведь немцы знают ее местонахождение и наверняка полицаи периодически будут сюда наведываться.

Он надеялся на базу, на партизан, но оказалось – зря. Прямо черная полоса в его жизни пошла. Что делать теперь? Пробиваться в Полоцк, выходить на подполье? Удастся ли? И еще: после потери группы на мельнице и разгрома партизанского отряда у подполья возникнут свои вопросы. Почему все погибли, а он остался в живых? Где пропадал все это время? И даже если он докажет свою невиновность, сомнения останутся и ему могут не доверять.

Саша вздохнул. Было жалко молодых парней, полегших здесь, на своей земле. Разве полутора десяткам слабо обученных и плохо вооруженных партизан возможно было устоять перед опытными вояками, в три раза превосходящими их числом? Таким образом, Полоцк отпадал, а больше податься было некуда. Хоть шалаш строй в лесу или землянку рой. В деревне – даже другой, не этой, что рядом с отрядом, – не спрячешься, полицаи заметят. К своим пробиваться? Далеко, до фронта километров четыреста, а может, и поболее. А впереди зима, холода, снег. На снегу все следы видны, много не повоюешь – немцы по следу в лес сразу нагрянут. И костер для обогрева или приготовления пищи только ночью развести можно, днем дым издалека виден. Партизанскую войну в теплое время вести хорошо, а зимой попробуй в снегу несколько часов в засаде пролежать – все причиндалы отморозишь.

В голову пришла мысль об Олесе, живущей под Пинском. Почему, он и сам объяснить не мог. Вспомнилось вдруг, и все. Зимние месяцы у нее переждать можно, а с весны, тем более летом – он в лесу не пропадет. Интересно, как там Мыкола и брат его? Живы ли?