Неся миски перед собой, гуськом идем обратно к котлам. Возле них, спиной к костру, по-прежнему сидят Раевская со Смольняковой. Едят один хлеб, шушукаются и чему-то смеются.

– Ещё и ржут, – бурчит Ильяс, – я им сейчас этот жутко вкусный суп на голову вылью. Нашли, над кем приколоться!

Подходим к девчонкам.

– Уже съели? – удивилась Верка.

– Вкусно? – спрашивает Лариса. – Добавки хотите?

А у обоих глазки такие невинные, что именно в злую шутку больше верится.

– Добавки?! – почти рычит Ильяс. – Сейчас будет вам добавка!

И собирается выполнить недавнюю угрозу. Девчонки с визгом отскакивают, хватают крышки от котлов и закрываются ими.

– Вы чего! – пятясь за костер, кричат они. – Чего не нравится?

– Издеваетесь, что ли? – в ответ орет Олег.

– Сами хоть пробовали? – говорит Переходников и ставит свою миску у котла. – Пересолено, будто пачку соли в суп насыпали.

– Конечно… – мямлят обе, – пробовали.

– Что тут происходит? – спрашивает Щупко, появляясь из темноты вместе с Григорьевым. – Что за ор?

– Суп нам пересолили! – отвечаю я. – Только одним нам.

– Как это, только вам? – не поняла она.

– А так, – говорит Расулов, – есть невозможно! Сами попробуйте.

Елена Михайловна берет ложку, наклоняется и черпает немного супа из миски Расулова. Сморщивается.

– Действительно пересолено.

– У нас так же, – показываю я на другие миски.

– Девочки? – оглядывается Щупко на Смольнякову и Раевскую.