– Леди Герберга, – сказал я, – молодой маркиз де Куртен совершил множество великих подвигов и сумел добраться до таинственных земель, где тоже много путешествовал, подружился со многими людьми, но трагически погиб в схватке с превосходящими силами противника… Он умер на моих руках и просил передать вам обручальное кольцо со словами, что отныне вы свободны…

Господин жирно гоготнул, мне сразу восхотелось его убить, а леди Герберга покачала головой и многозначительно погладила себя по животу.

– Сэр… я ношу под сердцем ребенка своего мужа, благородного барона Шакера, за которого вышла замуж почти год тому…

– Ох, – сказал я, – простите. О таком и подумать не мог.

Она ответила с достоинством:

– Мне чрезмерная лихость молодого маркиза никогда не нравилась. Даже не чрезмерная, а вообще… Мужчина должен быть солидным и домовитым. Как вот барон Шакер.

Барон Шакер посмотрел на меня свысока. Я сказал миролюбиво:

– Но маркиз де Куртен был так молод…

– Барон Шакер, – возразила она с достоинством, – таким был с молодости. Степенным и послушным членом семьи. И потому стал уважаемым членом общества.

Я развел руками.

– Леди… я не оправдываю молодого маркиза. Но он, хоть и недолго, был моим другом и оказал мне важную услугу. Потому я в какой-то мере защищаю его интересы и его имя.

Она вздернула лицо, став чем-то похожей на своего мужа.

– Кольцо оставьте при себе, сэр. Я замужняя женщина!

Я подумал, поклонился.

– Как скажете, леди. Как скажете… Бобик, уходим!

Бобик, что было лег у ног арбогастра, кое-как поднялся, зевнул, показав ужасающие клыки.

Зайчик тоже с неохотой развернулся, я нарочито направил его через роскошный сад, нечего буржуям глумиться над памятью погибшего соперника, явно более достойного, хотя я и знал молодого маркиза от силы полчаса.

Когда уже почти миновали сад, оставляя после себя вытоптанную полосу, слева из кустов донесся едва слышный женский шепот:

– Благородный сэр!.. Помогите…

Я быстро огляделся, велел Бобику: