Под словом «позаботишься» она подразумевала «уничтожишь». Мы поговорили с ней об этом и пришли к выводу, что дом нужно сжечь. Не сошлись мы только в одном: я хотел представить пожар как несчастный случай, чтобы получить деньги по страховому полису. А Эми, наоборот, хотела аннулировать страховку и в открытую спалить дом.

Мы поцеловались и наговорили другу другу разных сентиментальностей, которые показались бы глупыми всем, кто там ни был. Потом я ждал, пока она сядет на самолет. Она прошла через рамку металлоискателя, сняла обувь, позволила себя обыскать, и все такое. Потом она ушла, самолет взлетел и превратился в точку в небе — а я все смотрел и смотрел из окна терминала. Я не плакал. Попробуй доказать, что это не так, кретин.

Я побрел к выходу и тут заметил, что за мной увязалась какая-то девочка лет пяти, не больше, пухлая, с длинными светлыми волосами по пояс. Я шел, она не отставала; я остановился — и она тоже. Она не сводила с меня глаз. В конце концов я повернулся и уже хотел спросить, не заблудилась ли она, но тут девочка встала на четвереньки, а затем легла на живот.

Я недоуменно пожал плечами и уже собирался уйти, но в эту секунду она змеей скользнула к ближайшей стене, шевеля плотно сжатыми ногами, словно хвостом, открыла головой дверь и протиснулась в мужской туалет.

Я, конечно, пошел за ней. В туалете девочка растаяла, превратившись в лужицу черной маслянистой жидкости. Мрак поднялся, обрел форму, и я понял, что допустил ошибку.

Увидев, что два парня у писсуаров не обращают внимания на происходящее, я попятился к выходу. Внезапно черный силуэт прыгнул на меня, и на секунду глаза мне застила тьма.

Воздух вонял. Я стоял в хлюпавшей холодной жидкости, которая доходила мне до лодыжек. Вытянув руку, я коснулся металлической стены. Вокруг все грохотало, пол кренился, и я с трудом устоял на ногах. Я моргнул. Мне показалось, что я нахожусь в комнате без дверей, но все, что я видел — это две крошечных оранжевых точки. Глаза тени. С ужасом я понял, что из противоположного конца комнаты на меня таращится черная тварь.

— Где мы? — спросил я скорее для того, чтобы выяснить, может ли существо говорить.

Ответ я получил — но в виде картинки, а не фразы. За долю секунды в моем мозгу возникло идеально четкое изображение авиалайнера и той точки под салоном, где располагался огромный бак с топливом. Я стоял в центральном топливном баке пассажирского самолета. Жидкость под ногами — топливо. Кроме того, я точно знал, что на этом самолете летит Эми и что я нахожусь всего в нескольких футах от нее и того пассажира, с которым она скорее всего по-дружески беседует.