– Значит, – сказал Джон, – по-твоему, все в порядке? Невидимые жуки размножаются внутри людей, а мы пожимаем плечами и уходим? Зная, что в любой день любой человек может превратиться и убить чертову уйму народа?

Карлос пожал плечами и сказал:

– А все так и есть, причем уже давно. Очень давно. Лучше спросите себя: вы уверены в том, что сами не заражены?

– Мы уверены, – сказала Эми.

– Да ну? Твой мужчина, он провел много времени в городе, в карантине и в подвале этого здания. И он не может даже сказать, где был последнюю неделю или вроде того. Ты на сто процентов уверена, что он вышел оттуда чистым?

Джон тоже пожал плечами и сказал:

– Ага, он и раньше не был чистым. Не обижайся, Дэйв.

– Пошел ты, Джон.

– Я не шучу, – сказал Карлос Эми. – Но как ты можешь на самом деле знать…

– Она знает, кто я такой, – сказал я.

– Но если бы ты заразился, то сразу стал бы все отрицать…

– Карлос. Она знает, кто я такой.

Молчание. Потом он кивнул и сказал:

– Хорошо. Значит, вы собираетесь оставить мою Анну – и всех остальных, вроде нее – гореть в дьявольском огне, который прольется на город?

– Мы должны остановить бомбы, – сказала Эми.

Я потер глаза и вздохнул:

– И как такое возможно, что это всегда ложится на наши плечи?

– Так устроен мир, – сказал Джон. – Все, что сказал Теннет на пресс-конференции – чушь. Улицы вовсе не полны шаркающими ордами. Они полны американцами всех возможных видов, вооруженных винтовками и защищающих женщин и детей. А Теннет врет, потому что знает: ему никогда не продать публике, что эти люди – зомби. Надо только показать их народу.

– А потом те, кто выглядят стопроцентными американцами, выйдут наружу, – сказал я, – и некоторые из них превратятся в зомби. И что произойдет тогда?

– Тогда мы опять встанем на сторону, – сказала Эми, – которая не разрешает убивать людей. Выбор всегда перед тобой. И лучше выбирать «не убий» так долго, как сможешь.