– Говори! – Иоанн так сверкнул глазами, что дьяк попятился. – Говори, никого не стесняясь – свои здесь все.

– Приказные людишки опознали того самого вора, что аптекаря… О котором подозрение есть! Сказался купцом-литвином, остановился в Чертолье, на постоялом дворе. Того двора хозяин и доложил в приказ.

– Ну, так схватить да пытать! – сурово приказал царь. – Чего ждать-то? Не он так не он, а уж коли о-он…

Дьяк покусал губу:

– Сбег он, великий государь. Не успели приказные.

– Та-а-ак…

– Одначе один целовальник с Чертолья поведал, мол, выспрашивал немец о короле Арцымагнусе. И про Александровскую слободу выспрашивал – как добраться и с кем.

– Та-ак… – посмотрев на гостя, снова протянул Иван. – Та-ак…

– Это опытный и хладнокровный убийца, – Магнус вскинул глаза. – И явился он – за мной.

– Если он немец, – недоверчиво прищурился царь, – так не легче ль ему достать тебя в Ливонии?

– Он пытался уже. Не смог. Наверное, думает, что в Московии – легче. Или просто спешит.

– В Москве и впрямь легче, – неожиданно подала голос царица. – У вас ведь, ваше величество, и охраны-то почти никакой нет. И по улицам вы ходите запросто – как обычный человек.

– Охрану я дам, – Иван Васильевич перевел взгляд на дьяка. – Приказные, говоришь, опознали?

– По приметам, великий государь. Грамотцы-то при каждых воротах лежат.

– А кто бы точно смог опознать?

– С чьих слов грамоты и составляли. Соседи того аптекаря, немца.

– Так везите их сюда!

– Уже, государь.

Иоанн задумчиво покачал головой и скривился:

– Неужто душегуб этот осмелится во дворец мой проникнуть? Ты ж, Магнус, у меня живешь.