Лютйоганн и Фро стоят у моста Сюлли, выше по течению. Этот участок – самый длинный. Эссен пойдет на посадку с северо-востока, так, чтобы закончить пробег поближе к мосту.
Белых уперся веслом в опору, резко оттолкнулся. Лодка пробкой выскочила из-под моста Турнель и закачалась на речных волнах.
– У нас пять минут!
Карел отодвинул пулемет с пристегнутым коробом и взялся за весла. Фомченко, на второй банке, повторил его движение.
Сидящий на корме мужчина нервно дернулся. Сейчас мало кто узнал бы в этом чисто выбритом господине, одетом в поношенный бурый сюртук, недавнего властителя Франции. Белых, не удержавшись, подмигнул – беглый император ответил вымученной улыбкой.
– Навались! Два-а-а – раз! Два-а-а – раз!
Лодчонка, подгоняемая яростными ударами весел, пулей неслась к мосту Сюлли, наискось пересекавшему Сену метрах в двухстах ниже по течению. Лютйоганн, увидев его, долго удивлялся – он помнил мост совсем другим, на прочных бетонных опорах, с чугунными арками пролетов. Правда, это было перед Первой мировой…
– Левые суши, правые навались! Два-а-а – раз!
Лодка вильнула влево, нырнула под центральный пролет и выскочила с другой стороны моста.
– Табань!
Вода вспенилась под веслами, лодка замерла, будто с размаху въехала в стену. Человек на корме покачнулся, но удержался, вцепившись в транец.
– Мать твою…
«…не хватало еще вылавливать это «величество» из реки…»
Вдали, у самого моста Аустерлиц, от берега неторопливо отползала низкая баржа. Белых поднял взгляд: над мостом возникла черная мушка. Эссен.