– Одно дело – доклад, подготовленный чиновником, – тонко усмехнулся великий князь, – и совсем другое – беседа с теми, кто побывал в гуще событий. Или вы опасаетесь, что меня сочтут недостаточно важной персоной для беседы с вашим президентом?

– Мне довелось с ним пообщаться, – заметил Зарин. – Уверен, он захочет с вами встретиться.

– Вот видите! Итак, мы с контр-адмиралом, эти двое господ, – он кивнул Велесову с Андреем, – и, разумеется, вы, господин Рогачев. Пусть ваш президент выслушает всех, прежде чем что-то решать.

Велесов дернулся.

– А если он согласится с Груздевым?

– Тогда и говорить не о чем. Вы мечтали об объединении усилий, не так ли? А что за объединение, если одна из сторон против? Нет, Сергей Борисович, если бы вы испортили это устройство, вместо объединения мы получили бы лишь взаимные обиды и недоверие.

Громко запищал зуммер. Рогачев выругался и, скривившись от боли в простреленном плече, заковылял к пульту, с раздражением оттолкнув кинувшихся на помощь медика и Адашева.

– Семнадцать минут до выхода на режим. Решайте. Я – за.

Кременецкий откашлялся.

– Ваше Высочество, вы меня убедили.

– Меня тут никто не спрашивает, – шепнул Андрей, придвинувшись поближе к Велесову. – Но я тоже согласен. И учти, Валентина ты теперь по гроб жизни должен поить натуральным «Шустовским».

– Так его еще нет, – тоже шепотом отозвался Велесов. – Шустов купит коньячный завод в девяносто девятом, а торговая марка появится еще через год, после Всемирной выставки в Париже.

– Я с вас смеюсь, как говорила тетя Песя с Молдаванки. Ты попаданец, или где? Вот и ускорь это дело. Что-что, а хороший коньяк в любом веке пригодится!

Эпилог

Эпилог

Балтика, Кронштадт

Очередной линкор ударил бортовым залпом. Облако дыма затянуло трехдечную махину целиком, над белой ватной пеленой виднелись только мачты. Реи с правильными интервалами усеяны матросами в одинаковых белых робах; они неслышно орут, размахивают бескозырками, и над головами, в вышине трепещут гирлянды флагов расцвечивания.

В ответ с полубака «Невки» солидно бабахнули салютационные карронады. Канониры тут же принялись шуровать прибойниками, утрамбовывая новые картузы. «Синоп» уже откатывался назад. Еще немного, и пароход, на котором правители Российской империи и Российской Федерации принимали парад Балтийского флота, поравняется с очередной многопушечной махиной.

Залп. И снова небо обрушивается над Кронштадтом.