Молодежь, закончив украшать подворье, вызвалась помогать убирать Домне и Агате пиршественные столы. Благана, незадолго до рассвета, увела домой осоловевшего Симака.

Вяхирь мужественно дожидался свою Агату сидя, по стойке смирно, за столом. В согнутой деснице он держал пустую кружку. Очи, немигающее, смотрели куда — то вдаль и губы кривила снисходительная улыбка. Он уже давно спал мертвым сном.

Ольга с Романом шли по тропинке к старому подворью Домны, ведя коней под уздцы. Уже выпала обильная роса и было немного зябко. Утренние птахи на все лады пробовали свои голоса, в предчувствии скорого появления Ярилы. Ночь кончалась, но утро еще не вступило в свои права. В народе это называлось сиреневые сумерки. У воинской братии — час волка.

Ольга рассказывала о последней встрече с добрым знакомым, лесным отшельником Челаком. Кстати, Лука ушедший провожать лешего, пока домой не вернулся.

Роман слушал не очень внимательно. От выпитых медов и вин приятно шумело в голове и земля немного раскачивалась, услужливо подстраиваясь под каждый его шаг. Мысли то бежали рядом, рисуя последствия клятвы сына Турана, то убегали вперед, в светелку, где на полу была расстелена медвежья шкура, и одуряющее пахло речными лилиями. Надо признаться, что на ум шкура приходила все чаще и задерживалась все дольше.

Неожиданно Ольга прервала свой рассказ. Что — то насторожило её, и через мгновение она поняла — что. Холод на шуйце от перстня! Всхрапнул Бутон, идущий на длину уздечки сзади. Воительница приложила перст к губам, показывая, что бы Роман сохранял молчание. Скользнула к коню и высвободила прикрепленный возле седла, лук со стрелами. Князь, мгновенно забыв о хмеле, потянул меч из ножен.

Ольга прислушалась, но ничего, заслуживающего внимания, не уловила. Наклонилась к уху князя и прошептала:

— Ты, медленно, идешь дальше по тропинке между лошадьми. А я обойду, подворье с тыла и посмотрю, что — как. Только не спеши. За ограду не заходи, пока я тебя не позову. — Роман кивнул головой, показывая, что распоряжение понял. Воительница, вложив в тетиву стрелу с широким стальным наконечником, растворилась в сиреневой дымке.

Обойти подворье и зайти с тыла, не составило большого труда. Полумрак, для её очей, преградой не был. Двор и пристройки, были как на ладони.

Засаду она обнаружила почти сразу. Да и можно — ли назвать засадой одиночного стрелка с луком, притаившегося в ветвях её любимой липы. Человек, приготовив лук к стрельбе, внимательно всматривался в сторону тропинки. Был он небольшого роста и веса, о чем говорила не очень толстая ветка дерева, на которой он стоял.