— Давай так и сделаем. Я согласен! Иди к дружине и командуй. А ко мне пусть зайдут бояре Баксай и Фиадор. Мы с ними займемся обозом и хозяйственными вопросами. Питания и сон еще никто не отменял!

По приказу воительницы, старшина Калина, через полчаса, в дружинной столовой, собрал всех сотников и десятников дружины. Воев — ополченцев на сборе представлял еще крепкий, шестидесятилетний помощник городского главы, заслуженный гридь — Трут. Он же отвечал за их подготовку. С ним пришли все десятники — ополченцы.

Всего в длинной, бревенчатой трапезной дружины, собралось более двух сотен воинов, которых рассадили за столы. Не затягивая времени, старшина объявил об уходе с поста тысяцкого Ерофея и представил его преемницу — воительницу из речных ворот, Найдену.

Шесть сотников и более шестидесяти десятников знали её лично по совместным делам в Игреце, а это значило, что остальные о ней уже знали понаслышке, но значительно меньше чем первые. Слухи и легенды, среди служивого люда, расходятся со скоростью лесного пожара!

Собравшиеся, с неподдельным интересом, разглядывали чудо редкое и неслыханное. Где это видано, что правая рука князя и тысяцкий княжества — молодая девка! И это чудо, всем без исключения, очень нравилась. По виду — очень красивая и стройная. Но вот рассказы о ней ходили совсем уж, для обычного ума, неприемлемые. Конечно, очи пялили больше местные, которые видели воительницу в первый раз.

В трапезной висела тишина. Ольга её не нарушала, стояла на коротком помосте для раздачи пищи и давала вволю наглядеться всем присутствующим. Наконец кто — то выдохнул:

— Вот это да! — И было непонятно, что этот возглас означает. То — ли восхищение от её красоты, то — ли порицание её молодости. Из Ивельских десятников, кто — то довольно громко произнес:

— А что! Я бы пошел к такой ягодке личным тело охранителем. — Слово «тело» было произнесено громче, чем остальные. Ольга моментально зацепила взглядом говорившего. Крепкого, молодого парня с короткой ухоженной бородой и связанными на затылке в пучок, светлыми волосами. Не спеша направилась к любителю охранять девичьи тела. По мере приближения воительницы, он понемногу начал терять уверенность. Но марку опытного сердцееда, продолжал держать. Правда улыбка потеряла свою открытость, хотя недостаток одного зуба, еще просматривался. Подойдя вплотную, к сидящему, остановилась и уточнила:

— Это ты пожелал охранять мое тело? — Последнее слово она тоже выделила голосом. Продолжая криво улыбаться, сидящий гридь, по всему видно, уже очень жалел о сказанном и от этого начал терять голову и разум. Протянул руку и положил её на талию воительнице: