— Ты, князенок, на меня своими зыркалами не сверкай. Не испугаешь! Стар я, чтобы мальчишек с пылающим взором бояться. А на вопросы твои, как смогу, отвечу.

Когда это Роман к тебе купцов не пропускал? Напомни! Что молчишь? А может они сами к тебе плыть не хотят? А что им у тебя делать?

Ты вспомни, сколько заморских купцов у тебя, на гнилой пристани, из — за дыр в настиле, руки — ноги ломало? А может им по душе твоя прокисшая еда, которой потчуют их на твоем постоялом дворе? А может, они жить не могут без твоих крыс, которые от голода штурмуют их струги и ладьи, стоит им подойти близко к причалу? Или им нравятся ватаги разбойного люда, что в окрестных лесах возле пристани прижились, а ты на них внимания не обращаешь? Потому что с них долю имеешь!

Ты хоть перед собой будь честным. А мне, про коварство Романа, который отваживает от тебя мореходов, сказки рассказывать не надо.

— А вот в остальном, насчет меня, ты прав! И про аркан, и про западню, и про подкуп. Забыл добавить сюда сговор с ханом! Спорить тут не о чем. Прав ты повсюду!

Но есть у меня оправдание перед нашими богами, за то, что против своего брата — славянина, с басурманами погаными и с тобой, на сговор пошел. Пусть оно и слабенькое, а все же душу греет.

Вся беда в моем возрасте! Мне скоро пятьдесят три. Дряхлость тело еще не победила. В седле держусь и меч из руки не выпадает. Вот только сображалка работать плохо стала. Медленно и с ошибками. То, что моглось десяток лет назад, сейчас решить и в жизнь поставить, не получается.

Казна опустела. Две дочки без приданного. Народ бедствует. Третий год живем без урожая, дожди хлебам подняться не дают. Бортничество захирело. Мор по лесам прошел, пчелу уничтожил.

Прошлый год, все лето лил дождь, а осень пришла сухая, без единой капли с неба. Грибов, ягод в лесу не сыщешь, кроме клюковки на болотах. А тут еще и ветер постоянный, а это значит — лесные пожары. Дымом землю накрыло. Зверь ушел и больше не вернулся. Птица стороной от нас в теплые края летит. Голод! Зиму пережили семь человек из десяти.

А в этот год, в конце месяца травного (травный — май), мороз ночной ударил. Все всходы, которые к тому времени поднялись, на землю уложил! Значит опять голод!

Чем торговать с соседями, за что покупать товары? Чем прокормить подданных? Свалилась на княжество беда, а за ней и горе пожаловало на мою землю.

Вот и пришлось идти поперек души. Сподобился на сговор с тобой и ханом. Дружину свою, на чужую, но все равно родную, славянскую землю, с черными намерениями привел! Разор и горе… — Договорить ему не дал Горазд: