– Жаль, матушка с сестрицей не дожили до этих дней.

– Сожалею, Петя. От чего померли?

– От голода.

– Да, голод многих погубил. А вина в том лежит на царе Борисе. Теперь ступай. Путь у тебя далекий и непростой.

После завтрака Отрепьев вновь созвал военный совет, на котором было окончательно решено вечером идти на Добрыничи. Военные начальники разошлись по своим отрядам и сотням.

Григорий приказал полковнику Дворжицкому задержаться и сказал:

– Я иду с твоим отрядом, пан гетман.

– Надо ли, ваше высочество? – озадачился полковник. – Ваше место здесь, в ставке.

– Наследник престола должен быть со своим войском, – ответил Отрепьев. – А пойду именно с тобой, чтобы показать казакам, с которыми у твоих гусар достаточно непростые отношения, что все воины для меня равны.

– Но это опасно, ваше высочество.

– Вся моя жизнь была опасной. Но ничего, Бог сберег. Коли за справедливое дело стоим, то сохранит и далее.

– Отчаянный из вас монарх получится, ваше высочество, – с улыбкой проговорил Дворжицкий. – Король наш при всем желании шляхты не решится воевать с вами.

– А зачем нам воевать, пан полковник? Мы можем договориться по-хорошему. Надеюсь не только поладить с королем и шляхтой, среди которой у меня и сейчас много товарищей, но и склонить их к совместной борьбе против Крыма!

– Как далеко вы смотрите, ваше высочество. Нам бы этот бой выиграть.

– Мы должны это сделать. Готовь своих славных гусар. Не смею больше задерживать.

Дворжицкий ушел.

– Как же так, великий князь? Неужели ты пойдешь с поляками? – воскликнул Бучинский.

– И что?

– А моя сотня? Она должна охранять тебя.