Свободным оставался путь через сад, но когда я туда направился, меня окликнул ключник Федоскин:

– Эй, Никишка. Своего хозяина потерял?

– Точно так, Николай Спиридонович. Ни его, ни остальных слуг не вижу.

– Они в левом крыле, в гостевых покоях, третья большая спальня по коридору справа. Государь, вот беда-то, какая, благодетель наш, приболел, и хозяин твой у нас ночевать останется.

– Все понял, Спиридоныч.

Я кивнул ключнику, отвернулся и, чувствуя спиной его взгляд, спокойно направился в левое крыло.

Основной коридор ответвлений до самого конца не имеет, и иначе, чем через окно одной из комнат, эту часть дворца не покинешь. Пришлось идти до упора и, приготовив пару фраз, что заблудился, я вошел в отведенное для генерала Шереметева помещение. На мое счастье здесь никого не было, и я направился к окну, которое, вот же удача, выходило в сад. И только я приготовился к тому, чтобы его открыть и слинять, как услышал, что в комнату входят люди. Недолго думая, нырнул под широкую кровать и затаился.

В спальне появились двое мужчин, и один спросил другого:

– Борис Петрович, мы здесь одни?

– Да, Федор Юрьевич, – ответил второй, – одни. Слуги на конюшне, карету чистят, совсем обленились, дармоеды.

– Раз так, давай говорить прямо и без обиняков, ты меня давно знаешь, и мы с тобой через многое вместе прошли. Ты со мной?

– Разумеется. Меншиков, холопская морда, слишком многое себе позволяет, ворье. Мне с ним не по пути. Да и шлюху, которая мою постель согревала, на престоле российском я видеть не желаю. Надо законного наследника, Алексея Петровича, на трон сажать.

– Я тоже так считаю, и потому вместе держаться станем. Только Алексашка, пес поганый, уже опередил нас. Мои люди с дворцовых караулов сняты и в казарме сидят, а гвардейцы все за него. Завтра в полдень будем решать, кто следующим государем всероссийским станет, а наших сторонников, наверняка, во дворец не вызовут. Мы можем проиграть.

– И что делать?

– Я верных и ловких людей в город послал, к местоблюстителю патриаршего престола Стефану Яворскому. Надеюсь, что они пройдут, митрополит не растеряется и все в нашу пользу сладится.

– А если нет?

– Тогда придется признать власть Екатерины и Меншикова. За них Брюс, Головкин, министры и чиновники, гвардейцы и драгунские полки, которые за городом стоят. Твоя армия сейчас к Туле шагает, а у меня надежа только на свой Приказ, на церковь и на московских людей. Удастся горожан поднять – мы выиграем, а нет, тогда Алексей скоропостижно скончается от горя по любимому батюшке.

– Ой, Господи, что на Руси Святой творится. Хотел от мирской суеты уйти и в монахи постричься, а все никак, то покойный Петр Алексеевич не отпускал, то заботы. Будем надеяться на божий промысел и помощь Господа нашего, а более ничего и не остается. Пойдем к ложу императора?