Потом прижался лицом к ее лицу и прошептал:
— У тебя на груди есть родинка?
Она помотала головой.
— Точно нет? Нет родинки, похожей на радугу?
Она помотала опять.
Оксфорд отпустил ее, в последний раз взглянул в странно спокойное лицо, отошел в сторону и прыгнул в другое время и место.
Дебора Гудкайнд так и осталась стоять неподвижно, прижимаясь плечами к кирпичам.
Потом опять помотала головой и улыбнулась.
Подняла правую руку и ударила себя ладонью по уху.
И еще раз.
И еще.
Затем начала хихикать.
И уже не остановилась.
Вплоть до 1849 года, когда умерла в Бедламе.
Лиззи Фрайзер, как и Дебора Гудкайнд, была не тогда или не там, где ей полагалось быть.
Эдвард Оксфорд затаился недалеко от того места, где накануне напал на Мери Стивенс. Он спрятался за стеной Седарс-мьюз, узкого переулка, отходившего от Седарс-роуд, которая пересекала Лавендер-Хилл немного дальше к северу.