Крик ужаса вырвался из груди кучера, но тут же оборвался, когда с жутким грохотом лошади и карета врезались в угол лавки. Треск дерева и костей был заглушен звоном разбившегося стекла и грохотом кирпичной кладки, так как стена здания рухнула на злополучный кэб.
Оксфорд запрыгал через охваченную паникой толпу, так громко и истерически смеясь, что мужчины, женщины и дети разбегались перед ним.
— Прочь! — орал он во весь голос. — Вы все — история! Вы все в прошлом! Ха-ха-ха! Где мой предок? Восстановить! Восстановить!
Он перепрыгнул через девятифутовую стену и оказался на пустыре, споткнулся, упал и покатился.
Лежа на спине, он вцепился пальцами в траву под собой.
— Где я, черт побери? — спросил он себя.
Из-за стены раздавались крики.
Он сел, набрал данные на пульте управления, сделал два больших шага и прыгнул вверх.
И приземлился за стеной на Мьюз-лейн 28 ноября, без четверти восемь.
Эдвард Оксфорд припал к земле и заплакал. И стал ждать.
Она прошла мимо через полчаса.
Лиззи Фрайзер было только четырнадцать.
В 1837 году она считалась достаточно взрослой, чтобы уже работать. В эпоху Оксфорда ее считали бы ребенком.
Слезы еще бежали по его щекам, когда он тихо позвал:
— Лиззи Фрайзер!
Тилли Адамс уже исполнилось семнадцать. По субботам, в любую погоду, она гуляла утром в полях Баттерси, летом собирая цветы, а зимой наблюдая за зверями и птицами. Она хотела стать ботаником и зоологом, хотя и понимала, что ее мечта вряд ли сбудется.