«Он сейчас все поймет и убьет меня», – решил Глист, но Кирк только рассмеялся.

– Эта гадость еще и воняет, – сказал он добродушно, – надеюсь, ты ее хоть не боишься?

– Нет, просто гадко, – осторожно прошептал Глист.

– Эт херня. Бери одну из сумок и пошли, а то Ирон не будет ждать, пока мы соберемся, – сказал Кирк, кивая на закрепленные ремнями три сумки с банками.

– А я должен с вами идти? – спросил Глист, притворяясь полным идиотом.

Он знал, что Кирк не позволит ему улизнуть, да и сам думал, как теперь захватить сумку именно с зеленой меткой, делая вид, что его вынудили, а не он сам так захотел.

– А кто вообще заикнулся про медблок? Сам сказал – сам и веди, – смеясь, ответил Кирк, а потом хлопнул паренька по плечу. – Не ссы, мы тебе, как самому маленькому, одну сумку выдадим, да и я прикрывать буду. Прорвемся, обещаю.

Глист испуганно кивнул, схватил сумку с зеленой меткой и поспешил скрыться в коридоре, чтобы не видно было, как у него дрожат руки, но Кирк это видел и только посмеивался, списывая эту дрожь на страх пострадать в своем первом настоящем бою.

* * *

Виту соврал про кактус. Его не было на базе Черепах, и он не пытался украсть колючки у кого-то из Волков. У трудяг они были, и они отдали бы их новому Вожаку, если бы тот только заикнулся, но он боялся сорваться, чувствуя, что слишком слаб сейчас. Дать слабину – и уже не остановиться.

Смотреть на свое отражение он боялся, зная, что разрезанное лицо теперь еще и разорвано. Повязка на щеке его вполне устраивала, а говорить так, чтобы ее щадить, он научился еще при первом ранении в свое прекрасное лицо.

У него болели ребра. Дыхание давалось с трудом и постоянно хотелось кашлять, что вызывало новый приступ боли.

– Блядство, конечно, – признавался он Мартину, не пытаясь строить из себя героя, – но я не смогу уснуть, а у тебя глаза уже кровавые от усталости.

– Нет времени, – сказал на это Мартин, поднял свои очки и потер слипающиеся глаза.

– Уровень интеллекта снижается при длительном отсутствии отдыха, – сказал Виту, почти не шевеля при этом губами, – как бывший ученый тебе говорю.

– Слушай, ты вообще раненый, почему при этом должен спать я, а дежурить ты? – возмутился Мартин.

– Потому что, во-первых, я провалялся всю ночь почти в отрубе, во-вторых, делаю механическую работу, а тебе соображать надо. Поспи пару часов, а там дальше работать будешь. Толку от твоего мужества, если ты ничего не соображаешь?

У Мартина даже руки опустились, потому что Виту был прав. Не получалось у него ничего. Голова от символов шла кругом, а код казался какой-то кашей, из которой мозг цеплял разрозненные куски, которые никак не обретали смысл, будто перед ним не нормальный искусственный интеллект, не запрограммированная личность, а какая-то химера с копытами на голове и рогами, растущими из жопы. То ли код и правда был таким, то ли он просто ничего не понимал уже.