Я скривилась, на что он рассмеялся.

– Я хочу, чтобы ты знала, что мне правда очень жаль, что мы не встретились при других обстоятельствах.

– Я запомню, – мрачно пробормотала я.

– Пойдем домой, – предложил он. – Нам нужно выспаться.

Он за руку повел меня к берегу, но в какой-то момент отпустил мои пальцы:

– Я выйду первым, чтобы ты могла спокойно одеться.

Затем он практически выбежал на берег, схватил свою одежду и исчез на тропинке, ведущей к хижине. Ну, по крайней мере, напоследок мне открылся прекрасный вид на его шикарную задницу.

Я вышла на берег в чем мать родила и потянулась за футболкой и трусами, которые положила сверху. Встряхнула одежду, чтобы избавиться от насекомых, которые могли туда заползти.

О’кей. Я пыталась. Упрекать себя больше не в чем. Я влюбилась и попыталась бороться за свою любовь (или хотя бы за ее физическое воплощение). У меня не получилось. Впрочем, может, и не стоит беспокоиться? Меня ведь наверняка скоро хладнокровно убьют боги и их приспешники.

Я бы даже не успела насладиться этим пламенным романом…

Но мне все равно было стыдно. Я чувствовала, как горят щеки. Зря я так сглупила. Не знаю, из-за чего мне было больше неловко: из-за того, что я вначале набросилась на него, или как потом вешалась?

Дура! Я такая дура!

Погруженная в свои мысли, я была занята надеванием трусов и не обратила внимания на хлюпанье за спиной.

Тяжело вздохнув, я уставилась на кроны деревьев, между которыми чернота сменялась медленно розовеющим утром. Рассветало. Я закрыла глаза, ожидая, когда лучи солнца просочатся сквозь листву и упадут мне на лицо. Я очень устала и мечтала только о том, чтобы лечь на неудобную кровать и спокойно заснуть.

Хлюпанье становилось все громче, но все равно не вызывало моего беспокойства.

Отреагировала я только тогда, когда холодная, скользкая рука с очень длинными пальцами, оканчивающимися черными ногтями, схватила меня за икру.

Я пронзительно вскрикнула и обернулась.

На мелководье озера лежало изможденное, практически голое существо, в одной набедренной повязке из листьев аира, и тянулось по камням в мою сторону. У него была склизкая бледная кожа нездорового зеленоватого оттенка, сморщившаяся, словно слишком долго находилась в воде. Черные волосы, покрытые той же липкой субстанцией, плотно облегали череп.

Я дернула ногой, но его пальцы сжались еще сильнее. Черные ногти впились в кожу, пронзив ее в нескольких местах. Я снова закричала.

– Гося! – услышала я возглас Мешко.