Мешко не опускал топор. Он был готов к атаке.

– Как его имя? – спросил он.

– Пан… э-э… Дарек.

– Так звали последнего жителя деревни, утонувшего в Белинянке.

– Да! Да! Это был я, – воскликнуло существо и небрежно махнуло рукой, словно его смерть была каким-то пустяком, о котором не стоило беспокоиться. – Знаете, я возвращался домой после работы. Работа сантехника очень тяжелая. Очень. Уверяю вас! Чтобы полегчало, нужно время от времени опрокинуть стаканчик.

Его грудь сотряс приступ хриплого смеха, который перерос в мокрый кашель. Существо сплюнуло мокроту в озеро.

– Здоровья ради, понимаете, – невозмутимо продолжал он. – И как-то так темно было, когда я возвращался. Кажется, я упал. Признаюсь честно, не помню. Но ничего страшного.

– А почему вы стали утопцем? – спросила я вежливо.

– Не разговаривай с ним, – прошипел Мешко. – Здесь есть какой-то подвох. Его послали боги. Уверен, он хочет навредить тебе.

– О, нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет! – повторял пан Дарек, словно его заело.

Мешко вошел в воду. Утопец, ростом ниже мужчины по меньшей мере на полметра, тут же окаменел. Казалось, он не мог бежать. Глаза у него засверкали, как у кошки, и вытаращились при виде топора, лезвие которого приблизилось к его выступающему, нервно подергивающемуся кадыку.

– Да, да, да, да, да, – он быстро сменил показания. – Меня прислал Святовит.

– Зачем? – рявкнул Мешко.

Он схватил утопца за жирные патлы на голове и вытащил на берег, не обращая внимания на его стоны и протесты, дернув так сильно, что в руке остался клок черных, сальных волос. Мешко с отвращением отбросил его в траву и пнул существо, которое покатилось по берегу. Я отступила, удивленная ненавистью, которую Мешко питал к бедному пану Дареку.

Мужчина уперся ногой в его тощую грудь и замахнулся топором.

– Не надо, – потрясенно прошептала я.

Он посмотрел на меня. Из его холодных голубых глаз чуть ли не стальные искры сыпались. Это был совершенно не тот человек, с которым я только что целовалась в озере.

– Это демон. Не нужно его жалеть, – процедил он. – Будь он хорошим человеком, он бы не стал утопцем. Он не заслуживает жизни.

– Не тебе это решать. – Я положила руку ему на плечо.

– А кому? – фыркнул он. – Богам? Это они создали его потехи ради.