Во время Ярилиного праздника пожилые шептухи неплохо управлялись с ворожеями. Подозреваю, и в этот раз может случиться нечто подобное, если кто-то снова сыпанет кое-что в костер.

– Сомневаюсь. Когда-то этот праздник отмечался как надо. Зажигали костры возле кладбищ и развлекались до рассвета, танцуя и выпивая между надгробиями. Мертвые тогда без страха ходили среди живых.

– Ты слишком романтична, – сказала я.

– Мне эти легенды кажутся прекрасными. Каждая из них связана с какой-то несчастной любовью. Я знаю, ты не веришь в русалок, вил и полудниц, но когда-то их было очень много.

Слава даже не представляла, как сильно она ошибается. Сверхъестественные существа прекрасно существуют и по сей день.

– Мне пьянство на кладбищах и оргии на надгробиях не кажутся особо привлекательными. Есть в этом что-то святотатственное.

– Потому что ты зануда! Я закончила. Посмотри в зеркало.

Я встала и подошла к шкафу. Не знаю, как Слава это сделала, но я выглядела как-то иначе, более женственно и сексуально. У меня даже перехватило дыхание. Жаль только, что к вечеру весь макияж наверняка сотрется.

– Подожди. Повернись.

Она пшикнула мне в лицо чем-то, от чего у меня защипало глаза. Я отскочила, наткнувшись на шкаф. Дверь захлопнулась с громким треском, и стало слышно, как внутри с грохотом попадали вешалки.

– Ради всех богов! – воскликнула я.

– Не три глаза, а то размажешь!

– Ты в меня перцовым баллончиком пшикнула, что ли?!

– Это фиксатор макияжа. Теперь он должен держаться, даже если ты будешь прыгать через костер.

– Я не буду прыгать ни через какой костер.

– Будешь, будешь. – Она похлопала меня по плечу. – Увидишь, как классно на Зеленых Святках.

Я открыла глаза. К счастью, зрение меня не покинуло. Несколько раз я моргнула, чтобы прогнать слезы.

– Ты садистка, – выдохнула я.

– И классный визажист. Выглядишь суперски!

– Не знаю, для кого я так разоделась…