Я вновь переключила внимание на разговор начальства.

А начальство недоумевало. Штурм? Какой может быть штурм неприступного Киршагского кремля? Противник за стенами явно стягивал полки, но пытаться покорить кир-шагские стены мог только недоумок. Среди нападающих же недоумков вроде как и не было, а был князь Михаил, отличившийся при взятии Вышеграда (Ура! Михаил здесь, где-то рядом, жив-здоров! – возликовала я), да молодой безгривен-ный князь Зиновий.

– Может, – предположил один (кажется, лыцар), – это они от отчаяния? Ведь известно же – к Киршагу быстрым маршем направляются верные государю полки. Говорят даже – с самим царом во главе! Потому, может, князья так и торопятся, чтоб не оказаться в клешах между неприступными кремлевскими стенами и паровым войском? – Или ждут измены внутри кремля, – предполагал второй начальник, из волхвов. – Было же предсказано – дважды падут киршагские стены, оставшись стоять неколебимо! Один раз пали, когда сотня покойного лыцара Кавустова, перехитривши гарнизон, вошла в кремль через открытые ворота (так-так, помер-таки Георг, что ж, одной проблемой меньше). Будет ли снова то ж? Крепки ли ворота? Надежен ли отряд, их охраняющий?

– Вполне надежен, – отмахивался лыцар. – Никакой измены быть не может!

– Так ли? – качал головой волхв (я уже довольно четко видела его глазами собеседника-лыцара). – А переполох сегодняшний? Ходил же кто-то внутри кремлевских стен! И даже убил дозорного неведомо как!

– Княгиня – чудо!… – тронул меня за рукав Бокша, отрывая от наблюдений.

Я открыла глаза, повернулась туда, куда мой ант тыкал пальцем левой руки, мелко крестясь правой.

И точно – чудо. Три воздушных шара, быстро летящих над Киршаговой пустохлябью к неохраняемой части кремлевских стен. Если после этого из песчаных волн всплывет еще и атомная подводная лодка, я уже ничуть не удивлюсь!

И кто у нас такой бесстрашный воздухоплаватель?

Я прищурилась, но разглядеть человеческие фигурки, копошащиеся в корзинах под шарами, не было никакой возможности – слишком далеко еще.

Тогда я закрыла глаза.

Ну вот, так-то гораздо лучше! Над равниной пустохляби мысли одиноко висящих в пустоте людей были как на ладони. В двух корзинах четыре человека, в одной – три. И некоторых из этих людей я очень даже хорошо знаю. Например, своего воеводу Никодима. Или лыцарова отпрыска Каллистрата Обо-лыжского.

О, у этого-то костер мыслей пылает ярче всех! Если остальные просто ухватились кто за что может и боятся от страха даже лишний раз громко икнуть, то Каллнстрат совсем в других думах: хватит ли теплоты воздуха в шарах, чтоб донести их до киршагских стен? Не переменится ли ветер, не дунет ли в другую сторону? Да и при приземлении (ай да Каллистрат! – уже думает о приземлении) как удастся закрепиться, чтобы успеть всем вылезти из корзин, пока шары не унесло дальше?