Стиснув зубы, Ландо полюбовался в окно. Авес был прав, не надо быть большим тактиком, чтобы это понять. Но с другой стороны…

— Они идут не слишком плотно. Одним взрывом их не взять. Учитывая вон тот гравицикл.

Авес решительно покачал головой.

— Это безумие. Я не стану рисковать своими людьми.

— Люк знает, что делает, — настаивал Ландо. — Он джедай.

— Только не здесь, — фыркнул Авес. — Чем ты слушал, когда Каррде говорил о йсаламири?

— Есть у него Сила или нет, он все равно джедай, — не сдавался Калриссиан.

Его бластер смотрел прямо в грудь Авесу, но Ландо это совсем не смущало, потому что бластер Авеса смотрел в грудь самому Ландо.

— Он рискует побольше вашего, вы-то всегда можете отступить.

— Ну, конечно, — опять фыркнул Авес, бросая взгляд за окно.

Имперцы уже приблизились к центру площади. Штурмовики продвигались осторожно и не расслаблялись.

— Если мы оставим хоть кого-нибудь в живых, они обложат город, — сказал Авес. — И что делать с колесницей?

— А что с ней такое? — запальчиво огрызнулся Ландо. — Я что-то не слышал, чтобы ты предложил что-нибудь с ней сделать.

— А ты что хочешь, чтобы она приземлилась? — не остался в долгу Авес. — А произойдет именно это, если мы подпустим штурмовиков к арке. Колесница сядет как раз перед аркой, между ними и нами. Так что им останется просто расположиться на пикничок и подождать, когда мы сами вылезем к ним, — он поудобнее перехватил трансмиттер. — Все равно слишком поздно сообщать остальным, что планы меняются.

— И не надо, — Ландо чувствовал, как под воротником собирается пот. — Никто не сдвинется с места, пока ты не нажмешь большую красную кнопку.

Авес помотал головой.

— Слишком рискованно, — он повернулся к окну, поднимая трансмиттер.

И вот тогда — именно в это мгновение — Ландо сообразил, что все висит на волоске. Весь вопрос в том, кому или чему ты веришь. Тактике и абстрактной логике… или людям. Он аккуратно ткнул бластером в затылок Авеса.

— Будем ждать, — негромко произнес Ландо. Авес не пошевелился, но его поза вдруг напомнила Ландо приготовившегося к прыжку хищника.

— Я не забуду, Калриссиан, — так же негромко сказал Авес, и голос его был холоднее льда.