Девушка помедлила долю секунды; старые привычки требовали от нее мгновенно изобрести убедительную ложь, однако, подавив это желание, она ответила:

– В мастерской.

– Мы прибываем к ускорителю через три минуты, – сообщила Орнина. Если ее и заинтересовало, что девушка делает в мастерской, она ничем этого не выдала. – Не желаешь к нам присоединиться?

– Конечно. Уже иду.

– Ждем тебя.

Чандрис выключила интерком и извлекла кристалл из зажима. Она надеялась закончить дубликат, прежде чем «Газель» окажется у Ангелмассы и люди вновь начнут бродить по помещениям корабля. Но не беда. У нее достаточно времени, чтобы завладеть ангелом до возвращения на Сераф.

И если Косте не по нраву ее затея, пусть катится ко всем чертям.

Она поднялась в рубку и опустилась в свое кресло с двадцатисекундным запасом. Коста уже был там, он сидел на месте, которое прежде занимал Форсайт. Его губы были плотно сжаты, он старательно делал вид, будто не замечает девушку. Сам Сенатор куда-то исчез.

– Системы в порядке? – спросила Чандрис, нажимая клавиши на своем пульте.

– В допустимых пределах, – отозвался Ханан. – Верховный Сенатор Форсайт покинул нас несколько минут назад и оправился искать Роньона.

– Он, наверное, до сих пор в ванной, – сказала Чандрис. – Я показывала ему корабль и случайно пролила на него машинное масло.

Орнина посмотрела на нее и нахмурилась.

– Как тебя угораздило?

От необходимости объясняться девушку спас сигнал о начале обратного отсчета. Она окинула взглядом панель, подтверждая готовность систем, и в центре ее дисплея, как всегда чуть дрогнув, возник паук «Ангелмассы-Центральной».

За ее спиной с шипением распахнулся люк. Обернувшись, Чандрис увидела входящего Форсайта.

– Все в порядке, Сенатор? – окликнул его Ханан.

– Да, спасибо, – сказал Форсайт. Он посмотрел на Косту, на свое прежнее место, и Чандрис на мгновение показалось, что он потребует его освободить. Но Форсайт удовлетворился одним из откидных сидений. – Роньон был в своей каюте, – добавил он, пристегивая ремни. – Он облился маслом и смывал его в душе.

Форсайт произнес эти слова небрежным тоном, а взгляд, брошенный им на Чандрис, мог показаться случайным. Но она слишком хорошо разбиралась в людях, и этот взгляд сказал ей о многом.

Форсайт знал, кто она такая. Кто она и что из себя представляет.

Чандрис повернулась к пульту, чувствуя, как удары сердца отдаются в ушах. Случилось то, чего она уже давно ждала. Убаюканная добротой и теплом Девисов, она поверила в то, что может остаться с ними навсегда.