Исчезла укрывающая все пыль, побелели занавески, рваные истлевшие дыры на глазах затягивались. Со скрипом выпрямились карнизы, стала восстанавливаться обвалившаяся штукатурка.
Лица парящих в ваннах нейроразведчиков приобретали узнаваемые черты. Вот в крайней ТИЭР-ванне покоится Андрей Самойлов, по прозвищу Дрозд, слева от него Сашка Синельников, а ближе к обогревателю — Артур Терещенко.
Карел нашел себя в пятой ванне, если считать от входа в хранилище.
Биополярный излучатель принял более или менее божеский вид, ржавчина исчезла, мутные циферблаты контрольных приборов просветлели. Деревянные детали «кресла» восстановились, истлевшая обшивка сиденья снова имела прежний вид.
Разведчики с трудом подтащили громоздкую конструкцию к ТИЭР-ванне с телом Карела.
Майор вставил разъемы.
Затрещал датчик перегрузки. Покрутив ручку, Карел немного убавил напряжение.
— Ну что, поехали? — спросил Ворон. Майор мельком взглянул на собственное тело.
Время медленно возвращало украденные годы. Спящему мужчине было уже лет сорок, прямо на глазах он продолжал молодеть.
— А ты подумал, что делать с донором? — поинтересовался Карел. — Ведь летчик сразу же очнется.
— Я его усыплю, как только произойдет
Майор кивнул, усаживаясь в «кресло», напоминающее электрический стул. Общее сходство особо подчеркивал надвигающийся сверху на голову прозрачный колпак, оплетенный проводами контактов.
Ворон помог застегнуть браслеты и опустил экран излучателя.
— Ну все, пошел!
— Давай! — прошептал майор и внезапно оказался в уютной обволакивающей среде.
Волна покоя медленно прокатилась по всему телу. Так, наверное, ощущает себя плод в материнской утробе.
Сквозь мутное толстое стекло он отчетливо видел Ворона, склонившегося над обмякшим телом летчика. Оперативник делал парню усыпляющий укол. Затем Ворон резко обернулся и тут же схватился за пистолет.
Раздался глухой хлопок. Вбежавший в хранилище человек упал.
Повернувшись к парящему в ТИЭР-ванне Карелу, Ворон несколько раз выстрелил в прозрачное стекло.