Сама мать, она слишком хорошо понимала, что такое потерять единственного сына. Тихо плача, госпожа Смирнова крепко схватила Юрия Валерьевича за руку, и впервые за долгие годы он, суровый сын сурового отца, презирающий сантименты, не отстранился, а наоборот, подвинулся ближе к матери и прижался к ее теплому плечу.

А Марджори Танака, на беду себе, никак не могла заставить слезы, застрявшие в сердце, вырваться на волю.

— Роджер, мальчик мой, вуэй ми, вуэй! Что сделали с тобою?!

Она обвиняла убийц и требовала отмщения, нисколько не сомневаясь: извещение о смерти насквозь фальшиво.

— Инфаркт? Ах-ха-ха… — смех ее был страшнее рыданий. — Не бывает инфарктов у ерваанцев! Роджер всходил вершину Хайлалата и бегом спускался оттуда, и даже задыхался! Но пусть даже инфаркт, — очи ее были уже в пол-лица, — почему, почему они написали, что вышлют урну? Ерваанцев не кремируют, это противно заветам АстЦцахаваца-гмру!..

И это было чистой правдой, заставлявшей поверить, что дело нечисто. Пока госпожа Танака летела сюда, Сергей Борисович навел справки относительно обычаев Ер-Действительно, ерваанцев только предают земле, и только на родной планете. Тамошними юристами разработана даже особая форма контракта, включающая пункт непременной транспортировке тела усопшего гражданина Единого Ерваана на Родину для захоронения по обычаям предков. Именно такой контракт оформлял и Роджер Танака…

Юрий Валерьевич нахмурился.

Некая мысль, пока еще не ясная, крутилась в голове, не спеша выскакивать на поверхность сознания. Эта мысль была важна. Может, даже очень важна. Он предчувствовал это. И злился на себя, никак не умеющего сформулировать ее.

А потом пасьянс сложился.

Черт побери! Что бы ни случилось с парнишкой, его гибель не стали сваливать на синюю чуму. А ведь чего проще? Тут не то что кремация объяснялась бы. Тут, знаете ли, вообще об индивидуальном извещении речь бы не шла. Синяя чума, она и есть синяя чума!

Следовательно, там, на Валькирии, кто-то затеял свою игру, не во всем совпадающую с замыслами господина Салманова. Боже, как интересно! На раздумья и прикидки, похоже, времени не осталось вовсе…

— Госпожа Танака! — румяное лицо Юрия Валерьевича было сейчас необычно бледно. — Я готов помочь вам. Чего бы вы хотели?

Ну же, ну, говори! Скажи это сама, женщина! И она сказала. Именно то, что хотел услышать господин Смирнов.

— Помоги мне добраться туда, сынок! — слезы перегорели, так и не пролившись, и лик Марджори-джу был совершенно бесстрастен, напоминая маску гранитного истукана. — Я сумею разобраться во всем. И если нужно, я отомщу. Клянусь селением своим, именуемым Врдзавирк, и памятью односельчан своих, и честью рода своего…