Он двинулся вперед. Воздух вокруг него сделался странным, словно в лучах света из разноцветных окон сплелись в клубок прошлое, настоящее и будущее. Неожиданно воздух наполнился звуками музыки; он огляделся по сторонам и увидел впереди сидевшего за каким-то высоким пультом человека.

Когда он подошел к столу ближе, окружающее его великолепие напомнило ему дворец и все те прекрасные вещи, которые они там набрали. Он снова увидел Грейвинг и маленький металлический кружок с птицей, который потерял.

«То, чего искало сердце...»

Музыка стихла, сменившись набором произвольных звуков. Он оглянулся на остальных, но никого не увидел.

Едва ковыляя, забрался он по ступеням туда, где стоял стол под белой с золотом скатертью. На скатерти стояли два высоких подсвечника из золота и серебра.

Ивард зажмурился. Где-то в глубине его сознания продолжал бормотать что-то синий огонь. Там, посереди стола, стоял потемневший от времени, помятый серебряный кубок, словно случайно попавший сюда – таким чужим он здесь казался. Он вытянул руку и дрожащим пальцем дотронулся до него, вдруг застеснявшись своей неестественно белой кожи, ржаво-красных веснушек, рыжеватых волосков.

– Если тебя мучает жажда – пей.

Ивард резко обернулся на голос и чуть не упал – такая боль пронзила от движения не зажившую еще спину. В нескольких шагах позади стоял, глядя на него, старик.

– Я не собирался красть его! – промямлил Ивард. Старик мягко улыбнулся.

– Я знаю. Пей, если хочешь. Никакие твои сокровища не купят этого.

Ивард не сводил глаз со старика. Он знал наверняка, что ни разу не видел его раньше, и все же знал его. И кстати, с чего он решил, что тот стар? На лице его не было морщин, волосы были темными и блестящими, и все же он был стар, в этом Ивард не сомневался.

И тут он понял: ему хочется пить. Он повернулся и взял кубок. Серебро приятно холодило руку; чистая вода внутри, поймав луч света из большого круглого окна, переливалась таинственными красками. Из кубка исходил густой аромат. Он ощутил жизнь и огни, мерцавшие по углам его зрения, которые смотрели на него, шептали что-то, ободряя его.

Он выпил.

Ощущение было таким, какое оставили пальцы старой женщины на его лбу, какое он видел в глазах Грейвинг после того, как он делал что-то правильно без подсказки, какое испытывал он, слыша шутливый и подбадривающий голос Маркхема или видя неподдельный интерес в синих глазах Эренарха...

Ивард осторожно поставил кубок на место, повернулся и оказался лицом к лицу с Грейвинг.

Он открыл рот, но не выдавил из себя ни звука. Она протянула руки, и он, пошатнувшись, упал в ее объятья.