— Думан! Думан! Где вы? — послышался в динамике голос Шахревара.
— Мы почти у церкви. — Из-за дворов раздался утробный и какой-то плотоядный хрип свиньи, несомненно тоже мертвой. — Натас устроил тут представление. Убитые животные оживают и пытаются на нас наброситься.
— Послушай, Думан… Я должен сказать тебе… мы обречены.
— О чем ты, брат паладин?
— Я только что получил сообщение… Флот рассеян. На «Северном Хозяине» высадился десант, начались бои. Скоро крепость падет. Мы остались одни! Больше никого, понимаешь?
Думан ошеломленно посмотрел вокруг себя.
— Мы почти у церкви, — повторил он.
— Нет смысла ходить туда. Штурм больше не имеет смысла! Все, что нам остается, — это…
Последнее слово «сдаться» получилось глухим и обреченным. А Думан вдруг увидел самого паладина, бегущего к ним. Губы плотно сжаты, ноздри раздувались.
Он приблизился к Думану и, просунув пальцы в окошко шлемофона, раскрошил таблетку внутренней связи.
— Не слушай Натаса! — жестко сказал он. Думан обессиленно выдохнул. Шахревар громко обратился ко всем:
— А теперь вперед! Наша задача: взорвать форт!
Истоптанная земля проносилась под ногами. Домашние животные, которые бросались на отряд, либо попадали под рифленую подошву, либо получали разряд в голову. Темный силуэт церкви на фоне белоснежной стены увеличивался, крест на шпиле выглядел особенно зловеще.
— Рассказывай. Что там? — спросил Шахревар. Даймон бежал между паладинов. По сравнению с ними он казался щуплым подростком, оказавшимся в боевом отряде волею случая. Только штурмовики отряда странно поглядывали на подростка. И в этих взглядах сквозило осторожное уважение.
— В нефе посреди пола есть две плиты, под которыми находится бездонный колодец.
— Орочий жертвенник, — кивнул паладин.
— Если спуститься ярдов на двадцать, то в стене будет узкий проход. Он ведет в глубь форта, в механический склад.
— Значит, так. — Церковь Престола накрыла их мутной тенью. — Мы проникаем на этот склад, закладываем заряды, ставим таймер и сразу уходим. Никаких схваток с сенобитами. Ты понял, Даймон? — Да.
— Повтори еще раз.
— Никаких схваток.