Заговорив про память, он вдруг вспомнил, что на улице его до сих пор дожидаются господа иностранцы. Окоченели, наверное, бедняги. Угораздило же меня про них забыть! – подумал он. – Чертова контузия. Нехорошо получилось. Я ж сюда на минуточку заскочил. И уходить совсем не хочется, – вздохнул он огорченно. – Девочка – просто прелесть.

Он попросил у Светланы прощения и со словами: А как там мои итальянцы? выглянул в окно. Итальянцы были ничего себе, в полном порядке. Тот, что по странной прихоти звал себя Игорем Игоревичем, переводчик, все так же стоял возле автомобиля, опираясь на свою потрясающую трость не то китового зуба, не то моржового хрена, и дымил сигарой, как мартеновская печь. Кажется, он даже не переменил позы. Плевать ему, стальному человеку, на плохо зажившую ногу. Филипп представил, какого размера железяка торчала недавно из его ляжки, и поежился. Голова стального Игоря Игоревича, непокрытая совершенно, иссекалась снегом, февральский ветер трепал полы его роскошного пальто и концы шелкового кашне, а ему – хоть бы что. Водитель же отсутствовал. Сидел, должно быть, в кабине.

Филипп мгновенно испытал страшные угрызения совести и принялся прощаться. Светлана заметно огорчилась. Она проводила его до самого выхода из банка. Возле дверей Филипп замялся. Он не знал, как предложить ей новую встречу. Будь она обычной девчонкой, никаких проблем, разумеется, не возникло бы. Но она же – о-го-го! Миллионщица небось. Он топтался и не решался ни попрощаться, ни попросить свидания.

Светлана посмотрела на него и сказала:

– Да не вибрируйте вы так. Я согласна.

– Где? – спросил расцветший Филипп, не переставая, однако, вибрировать. – Господи, когда?…

– Сегодня, в восемь. Садко знаете?

– Возле моста? Как же, знаю! Но я там ни разу не бывал… наверное, сюртук и бабочка обязательны?…

– Пожалуй, – сказала девушка с сомнением.

– Будет! – воскликнул Филипп.

– Тогда – до вечера?…

– До вечера!

Он покинул банк, ежесекундно озираясь, и с каждым поворотом головы убеждался, что Светлана глядит ему вслед – сквозь стеклянные двери.

* * * * *

– Все в порядке? – спросил Игорь Игоревич, гася сигару прямо пальцами.

Такого не может быть, – подумал Филипп. – Тысяча градусов, не меньше. Ну, восемьсот. Нет, он не стальной, алмазный он. Богата на уникумов планета Земля! Он сказал:

– Да, в полном, – и полез в машину, в очередной раз поражаясь, на какой чудовищной рухляди разъезжают по России представители богатой иностранной фирмы.