Он осмотрел себя в зеркало и остался доволен. С одной стороны, его новый костюм отдавал какой-то пейзанской интеллигентностью, невыразимо приятно волнующей буколическую составляющую его сущности. С другой стороны, костюм был достаточно респектабелен для урбанистической среды мегаполиса, выгодно отличаясь в то же время от вульгарно-кичливой униформы современных скороспелых нуворишей и бандитов.

На ценники благоразумный Филипп старался не смотреть.

Выйдя из магазина с двумя фирменными пакетам FIVE-O'CLOCK в руках, он увидел киоск, торгующий живыми цветами, и, не раздумывая, купил белую розу с желтовато-розовой каймой на длинном стебле. Вернулся и преподнес розу Долорес. Все будет отлично, поверьте, – сказал Филипп грустной девушке широко улыбаясь. Она взяла цветок, руки ее безвольно упали, роза выскользнула, и она горько разрыдалась. Другие девушки-консультанты тут же увели ее, а охранник посмотрел на Филиппа с плохо скрытой угрозой. Филипп огорчился.

Когда он уходил, роза продолжала немо лежать на полу – как напоминание о вечном человеческом одиночестве.

* * * * *

Беглецы со всех ног устремились в спасительную щель. Они, наверное, уже почувствовали себя в безопасности, когда ароматная пенная волна накрыла их с головой. Сперва они барахтались, пытались выбраться из липкой пузыристой массы, но безуспешно. Движения их с течением времени становились все более и более вялыми, и наконец они замерли.

– Вотще! – заорал Димчик. – Вотще, отвратительные создания! Смерть вам! – Он улюлюкнул от избытка чувств и закрыл тюбик с муссом для укладки волос колпачком. – Прикинь, у них дыхательные отверстия заклеиваются, и – пишите письма! Страш-шная кончина, не хотел бы я на их месте оказаться. А ты?

– Ответ однозначно отрицательный, – сказал Филипп, который тоже не алкал, чтобы его дыхательные отверстия заклеивала какая-нибудь пенная пакость. – Развел ты, братец, без меня свинарник. Инсектарий, да и только… Тараканы! Подумать только! Да у тебя, глядишь, и клопы с блохами отыщутся, коли пошарить?

– Нету клопов, – сказал Димчик убежденно. – И блох тоже нету. А тараканы от соседей приходят, там ньюменов каких-то поселили. Ужасных нерях.

– Сам-то каков? – пробурчал Филипп, пытаясь разобраться с новеньким, с иголочки, шейным платком. Платок не давался. – Сколько раз ты без меня пол мыл? Что пол… посуду, а? Самоед ты, Димка! Дикарь!

– Каков лингам, таков и сам, – парировал Димчик заимствованной и немилосердно перевранной остротою. – Дикарь в жизни бы не допер тараканов муссом поливать. Он бы их ловил и пожирал с чавканьем. А я, между прочим, воспользовавшись всей мощью мыслительного аппарата младшего научного сотрудника, смекнул, чем с этакой напастью бороться, да поэкологичнее. Ошибки, конечно, тоже были… Сначала я их какой-то химией травил, вроде дихлофоса, но они от нее только бодрее делаются, а я наоборот – болею… Вообще-то мне Ксения про мусс подсказала, – добавил он потом честно. – Дай-ка, руки твои корявые. – Он быстро и красиво повязал платок. – Колись, толстый, сколько лавэ за прикид отстегнул?