Моё место тут, в выжженной степи, среди брюхоногов и прочего биомусора. Пафосно утирая слёзы, я шагнула по направлению к стойбищу выживанцев, которое умудрялось выглядеть серым пятном даже в унылом пейзаже Санитарного Домена.

Это были мои очередные глупые мечты.

Не знаю, чего я ждала от существования с выживанцами. Прежний задор пропал. Мне не хотелось ни заново собирать отряд, ни заново планировать атаки на конвои. Целыми днями валялась в палатке, понюхивая пудру. Старалась не вспоминать прошлое… И постоянно обнаруживала себя плачущей от воспоминаний.

Однажды передо мной выросла гигантская фигура Двунадесять. Схватил меня за воротник и приподнял над землёй:

— Очнись, дура. Собирай вещи и проваливай отсюда.

— Свобода или смерть, — размахивала я кулаками, стараясь задеть Двунадесять. Вот уж действительно, потеряла ощущение реальности, раз пыталась с ним боксировать.

Он скрутил меня, завязал руки липкой лентой и бросил в необычный для выживанцев бронепежо — новенький, с тонированными стёклами. Двунадесять самолично рулил до самой границы Домена.

Игнорировал мои требования отпустить. Включал песенки на радио и болтал, словно я интересовалась его делишками. Рассказал, что покончил с набегами на торговые конвои:

— Занятие, конечно, лихое, но малоприбыльное. Мне хотелось чего-то знатного, как твой план с ограблением дирижабля. На меня вышли люди из Моску… Словом, моё производство пудры получил поддержку на самых верхах. Так что если будут проблемы с Имперской Канцелярией или Жандармерией обращайся ко мне. Разведу легко.

— У меня проблема со смыслом жизни. Или, как сказал бы шеф-сержант Ив де Гош, проблемы с мировоззрением.

— Твоё мировоззрение абсолютно цельное и логичное.

— Да ну!

— Странно, но — да. Не забывай, Клод выстраивал свою личность годами, он проделал жизненный путь, чтобы стать тем, кем он есть.

— Бедняга, обросший комплексами?

— Ты получила его достоинства и недостатки, как неделимое наследство.

— Звучит не круто…

— При этом ты избавлена от необходимости всё время хранить в себе опыт прошлых ошибок. Как говорила одна из моих личностей, писатель-фантаст, Александр Левьен: — «без призраков прошлого любой герой становится плоским призраком настоящего».

— И что?

— То, что призраки прошлого Клода преследуют его, но не тебя. Ты сейчас сама творишь своё прошлое. Мы все в какой-то мере это делаем, но никто из нас не стартовал с цельной личности. Все мы несём в себе груз детских обид, проблем полового созревания, школьных насмешек или первых любовных неудач. Они мешают нам ясно видеть окружение. Мы всё время оглядываем мир из-за изгороди собственных неудач.