— Внимание, — велел он японцам. — Объект в пределах видимости.

Оперативники сбавили темп. Рации молчали, и это обнадеживало.

Бетонная свеча выросла на фоне черного небосвода куда более темным пятном. На небе яростно полыхали звезды, далекие и мертвые. На доме же не горел ни единый огонек. Кто-то нас дожидается, — Чейн это печенью чувствовал.

Как бы там ни было, этот Кто-то не торопился выходить навстречу гостям. Группа осторожно продвигалась вперед, ощупывая пространство массой незаменимых приборов. Глаза не спешили адаптироваться к темноте, и наемник без всякого удовольствия нахлобучил на голову прибор ночного видения. У него тут же появилось чувство, будто он оказался внутри подводной лодки, включившей аварийное освещение.

Тени расступились и углубились на периферии. Натиск инфракрасного спектра размазал тьму по бетонным баррикадам. Мир покрылся кровью, стал нереальным, словно в дурацкой компьютерной игре. Наемник продолжал шагать вперед.

Чуть позже, когда восьмиэтажка «Цусимы-Стар» нависла над командой черным призраком, Чейн включил тепловые детекторы. Делать это предполагалось во время остановок, так как мелкие препятствия под ногами собственным теплом не обладали, а потому совершенно сливались с землей и асфальтом.

Ночь была холодна.

Громада восьмиэтажки испускала равнодушный серый свет. Покажись из окна чья-нибудь физиономия, и наемник тотчас увидел бы ослепительно яркую кляксу, оранжевую, словно апельсин. Температура человеческого тела горела бы в ночи путеводным маяком. Ничего подобного не случилось, однако Чейн не спешил отчаиваться (или же приободряться) — бетон мог укрыть в себе даже печку-буржуйку. Кроме того, киберкрысы вполне могли облачиться в термостойкие костюмы, но эта мысль уже была из разряда параноидальных.

Единственными светлыми пятнами среди развалин были оперативники, а также настоящие крысы. Юркие четвероногие пятна озабоченно сновали во всех направлениях, куда только падал взгляд. Десятки, сотни и тысячи. После ядерной зимы, — подумал наемник, — останутся только они. Они и тараканы. А здесь, в Трущобах, находился учебный полигон.

Как бы там ни было, кое-что полезное из этого осмотра Чейн все же извлек. Отключив фильтры, он махнул рукой и продолжил движение. Через несколько метров завалы на пути немного раздвинулись. Внимание привлекали маршруты перемещений, выработанные грызунами среди всего этого мусора. По некоторым таким тропинкам мог без труда пройти человек, обрадованный тем, что за ноги перестала цепляться арматура. Бетонные плиты и металлический хлам нависали по обе стороны, образуя своего рода ущелья.