– Тогда-то ты и решил податься в наемники?

– Да нет, об армии я даже не думал. Собирал виноград, давил вино и сам же его пил. Жизнь казалась беспросветной, от этого и заливался красненьким по полной. Так бы и катился по наклонной, не сведи меня судьба с одним человеком.

Барбара не перебивала. Пусть Хорхе выскажется. Наверняка он так же одинок, как и она, за тем крохотным исключением, что она почувствовала свое одиночество только сейчас, а солдат живет одними воспоминаниями уже очень давно.

– Я встретил его в каком-то полутемном кабаке. Таких много в Марселе. Из завсегдатаев одни пьяницы да проститутки. Я, как ты понимаешь, относился к первым. – Хорхе улыбнулся неожиданно получившейся шутке. – Он сел рядом со мной за барную стойку и долго на меня косился. Я хотя и был пьян, но все же это заметил. Сцепились мы с ним тогда. Я, как видишь, совсем не хлипкого сложения, а летал по кабаку как мотылек. Что было потом, не помню. Очнулся на какой-то железной койке без матраса. Выглянул за дверь – стол со жратвой и десяток солдат. Все на меня пялятся. Смеются, говорят, какого красавца сержант Дюваль приволок. Накормили, умыли, а под конец контракт под нос сунули. Хочешь, мол, жить без забот, подписывай.

– И ты подписал?

– Подписал, – в голосе Мартинеса не слышалось раскаяния. – И правильно сделал. Если бы не армия, не знаю, что бы со мной было. А так – видишь, сижу на теплом песочке рядом с красивой девушкой.

– Остряк. – Барбара покачала головой. – Я думала, ты мне расскажешь историю о своем лучшем друге, об этом, как его, сержанте Дювале.

– Он мне не друг, а скорее отец. Спустя год мы снова встретились, и больше наши пути не расходились. Первый контракт, затем второй. По наводке Дюваля я попал как в «Головорезы», так и в разведвзвод. Он учил меня всему, что знал, старался пробудить во мне древние инстинкты воина.

– Дюваль выполнил свою работу. Ты уцелел. Старый сержант может гордиться своим учеником.

– Все тренажеры и тренировки ничто по сравнению с везением и удачей. Симон Дюваль остался на Агаве. Он был в тысячу раз лучше меня, но погиб, а я, видишь, выбрался.

Хорхе замолчал. Наверное, экскурс в прошлое переколошматил у него все внутри. Барбара поняла, что не одной ей тяжело. Она потеряла близкого человека. Это, конечно, страшно и больно. Но не менее мучительно терять друзей. Целая рота полегла, а он выжил. Не осталось никого, а он жив и здоров. Сейчас наверняка Хорхе чувствует, как лица его погибших товарищей глядят ему в спину и вопрошают: «Почему ты остался в живых? Ты струсил? Прикрылся нашими спинами?» Мартинес всю жизнь будет оправдываться перед ними, доказывать, что не виновен, что это не он, а судьба, оттолкнув его из-под косы смерти, заставила вернуться в мир живых.