— Вы хотите сказать…

— Я хочу сказать, что люди, над которыми я поработал, только тем и виноваты перед нами, что родились в чуждых для нас условиях. К примеру, вы уважаете овсянку с пудингом, а они едят жуков с ящерицами, вы предпочитаете, чтобы дама пришла к вам в постель добровольно, а они этого просто не понимают, предпочитая брать женщин силой. Для вас жизнь человеческая — высшая ценность, а для них — это расходный, не стоящий сожаления материал. Они по иному воспитаны — только и всего.

— Это демагогия! Все насильники и убийцы были когда-то и кем-то воспитаны. Но из этого вовсе не следует, что их надо щадить!

— Их нужно, прежде всего, понимать, Стив. Только тогда и будет получаться толк с каким-либо правосудием. — Дымов сочувствующе взглянул на раскрасневшегося англичанина. — Мне искренне жаль ваших товарищей, и я от души жалею, что не появился на месте казни чуть раньше. Я понимаю, что вы сейчас чувствуете…

— Да что вы можете понимать, черт побери! Если бы вы только знали, что эти мерзавцы вытворяли с нами, через какие муки нам пришлось пройти!..

— Я все знаю, Стив. — Тихо произнес Дымов. — Знаю про наказание плетью, про яму и цепи, про жажду, которой вас мучили, про виселицу в Эль-Паскаре, вырванные ногти и отрезанные пальцы.

— Вот как? — Бартон недобро прищурился. — Интересно, что еще вам известно про нас?

— Еще мне известно, что вы служите в разведке и сюда, в Томусидо посланы уже больше полугода назад. — Сухо ответил Вадим.

— Та-ак… — протянул англичанин, и в голосе не читалось никакой радости.

— Не бойтесь, никто не занимался вашим разоблачением и уж тем более не посылал меня по вашим следам. Просто на определенном промежутке времени наши задачи и наши судьбы в чем-то совпали.

— Да, но откуда вы это узнали?

— Оттуда же, откуда узнал про вашу несчастную спутницу Элизабет, погибшую в первый же день вашего пленения…

— Хватит! — дрогнувшим голосом выкрикнул Бартон. — Прошу вас — замолчите!

На глазах англичанина выступили слезы, и Вадим понял, что со своими увещеваниями несколько переборщил. Остановившись, он заставил Рыцаря развернуться.

— Наверное, не стоило затевать этот разговор, и все-таки, чтобы вас успокоить, я кое-что поясню. Так вот, милейший Стив: я действительно врач и психолог. А значит, могу отличить правду от лжи. Но угрозы для вас я не представляю, поскольку моя цель — не вы, а мои друзья, которых дайки увели неведомо куда. Что же касается ваших мучителей, то я погрузил их в сон, и в этом сне они видели картинки еще более чудовищные, нежели те, что сохранились в вашей памяти. Уж поверьте мне, я это умею. И они тоже сидели в земляных ямах, мучились от жажды и рези в животе, страдали от ран и побоев. Скажу больше — их сестер брали силой пришлые враги, а тех, кто отваживался перечить, сажали на кол. На головы им испражнялось пьяное воинство, а по ночам в яму подбрасывали гадюк, тарантулов и голодных крыс. Поверьте мне, уж я постарался им выдать по первое число, и мое наказание они забудут не скоро.