Кит остановил его движением руки.

— Не будем спорить, Вадим. И не будем выяснять, кто и сколько у кого взял. Знаю про голод горожан, про мародерство и прочее. Да, я тоже не ангел, и давайте исходить из этого. Вы же не перевоспитывать меня явились?

— Сие мне попросту не под силу.

— Вот и давайте говорить о деле.

— Но речь зашла о торговле, а что вам предложить взамен, я, честно говоря, не знаю.

— Ну, так я вам подскажу. — Кит снова улыбнулся. — Зачем нам ходить вокруг да около?… Так вот, дорогой мой парламентер, моя цена — та самая ракета, о которой рассказывал ваш человек и которой вы, собственно, так боитесь. Вернее будет сказать, даже не сама ракета, а право на выстрел.

— Право на выстрел? — Вадим опешил. — Значит… Значит, вам тоже не терпится поиграть в это безумие?

— Я вынужден в него играть, Вадим. — Кит по-кошачьи зажмурился. — Безумные игры, о которых вы говорите, выдумали не мы с вами. Увы, нам навязали их еще в младенчестве. Что делать, если мир таков, каков он есть. Можно, конечно, попытаться его переделать, чему есть масса нелепых примеров, а можно поступить проще и мудрее.

— То есть?

— Попросту приспособиться к нему. Перенять его правила и перекраситься самим.

— Однако близость Бункера с взведенной в боевое положение ракетой должно вас нервировать. Или вы готовы приспособиться и к этой реальности?

— Не надо, Вадим, — Кит поморщился. — Вы же прекрасно поняли, что я имел в виду. Мы делаем и должны делать только то, что в наших силах. А Бункер нам и впрямь по зубам. По крайней мере я на это надеюсь.

— Но если ракета переходит в ваши руки, тогда…

— Еще сто лет назад, — перебил его Кит, — ядерное оружие назвали оружием сдерживания, — вот я и хочу иметь возможность сдерживать пыл кого бы то ни было.

— Но тогда… — Вадим пожал плечами. — Какой нам смысл вообще затевать эту операцию? Ведь именно из-за треклятой ракеты мы решились на переговоры.

— Вы хотите сказать, что не хотели бы менять шило на мыло?

— Ну… Приблизительно так.

— В таком случае вы меня просто обижаете. Потому что не желаете видеть разницы между мной и вашим полоумным Вием.

— Не совсем так, но…

— Да нет же, говорите прямо! Чего там! В конце концов, вы рассуждаете здраво, что, кстати, тоже выдает вашу склонность к торговле.