Он поставил свою подпись на дисплее – в процессе тот снимал показания с его чип-идентификатора – и захлопнул крышку.

– Потом занесу, – сказал он и, попрощавшись, вышел.

Нет, нервы стали совсем ни к черту. Лечиться надо. Мелькнула мысль, что можно было бы выпросить какую-нибудь таблетку у медиков – они в соседнем корпусе, – но сразу же перехотел. Уже стоя у лифта, подумал, что наземным транспортом добираться до зоны будет слишком долго. Ну вот не хотелось ему сейчас ничего долгого и нудного. Хотелось побыстрее оказаться... Где? В безопасности? Да уж какая в Мертвой зоне безопасность! Так, иллюзия невидимости.

Он связался с диспетчером и, назвавшись, заказал двухместный гравилет, в обиходе «Комар». Обыкновенно с ними напряженно, воздушный транспорт в Управе был дефицитной позицией, поэтому надежды на успех мало, но диспетчер ему сразу, всего лишь после трехсекундной задержки, назвал бортовой номер, и Денисов неожиданно услышал, как у него бешено колотится сердце. Нервы. И возраст тоже.

Подъехавший лифт вынес его на крышу здания, большая часть которой была отдана под паркинг для воздушного транспорта. Идя к своему ноль семнадцатому, он решал, стоит ли позвонить жене и сообщить, что некоторое время его не будет. Именно сейчас делать этого не хотелось. Потом. Позже. И так в душе раздрай.

Пилот оказался незнакомым, поэтому поздоровались вежливо, но сухо.

Сев в пассажирское кресло и пристроив ящик сзади, посмотрел на пилота. Чего ждем?

– Куда летим? – спросил тот.

А разве он не сказал? Странно. Диспетчер был обязан спросить его о конечной точке полета хотя бы для того, чтобы наземные службы обеспечивали воздушный коридор. Хотя чего только в жизни не бывает. Хотел было выйти на диспетчера, но махнул рукой.

– Мертвая зона.

– Европейская?

– Естественно.

– Но только до границы. Вы же знаете, что пролет воздушных судов в ней запрещен.

Денисов кивнул в ответ.

Двигатели привычно загудели, наполнив кабину ровным убаюкивающим гулом, и легкая машина оторвалась от площадки. Он закрыл глаза и откинулся на спинку кресла. Впервые за сегодняшний день он почувствовал хоть что-то, похожее на спокойствие. Во всяком случае у него снова появилась возможность рассуждать логически. Нет, не зря им после каждой экспедиции предписывается уходить в отпуск и лишь после него, пройдя медицинское освидетельствование, вновь допускают к работе. Космос, он космос и есть, выматывает. Одни взлеты-посадки чего стоят. А аборигены? Тот еще подарок. Денисов собственными глазами видел, как его коллеги седеют буквально за одну экспедицию. Да что там говорить, если люди гибнут! Ведь если смотреть правде в глаза, то из полевиков редко кто дотягивает до пенсии в своей профессии. Увольняются, переходят на кабинетную или преподавательскую работу, самые умные – в науку. Ему тоже пора определяться, тут Машка права. Что его тут держит? Надбавки к зарплате? Так они, как выясняется, платятся не зря. Привычка? Не без этого. Ребята? И они тоже.