Он ничего не имел против японского майора, нет. Он уважал его, как солдата, но это лишь ухудшало ситуацию: потенциально японец представлял большую опасность. Острая, как бритва, логика диалектики вела к неизбежному заключению: гнездо Мори должно быть ликвидировано как можно скорее.

— Это даже к лучшему, — громко сказал Нье.

Никто его не слышал, кроме пары уток, плававших в пруду. Если маленькие чешуйчатые дьяволы имеют достаточно соображения, чтобы понимать косвенные намеки, то исчезновение возможных союзников даст им понять, что народный фронт ведет против них не только пропагандистскую кампанию, но и активно действует.

Он добрался до Пекина к полуночи. Вдали слышались выстрелы. Кто-то боролся за дело прогресса.

— Что вы делаете здесь в столь поздний час? — спросил охранник-человек у ворот города.

— Иду к своему кузену.

Нье протянул фальшивое удостоверение личности и сложенную банкноту.

Охранник вернул удостоверение, но не деньги.

— Тогда проходите, — сипло сказал он. — Но если я увижу вас поблизости в поздний час, то подумаю, что вы вор. Тогда вам плохо придется.

Он взмахнул дубинкой с шипами, наслаждаясь своей крохотной властью.

Нье изо всех сил старался не рассмеяться в лицо охраннику. Вместо этого он нагнул голову, словно испугавшись, и поспешил мимо стража в город. До общежития было недалеко.

Когда он пришел к себе, Лю Хань гонялась за Лю Мэй по пустой столовой. Лю Мэй визжала от восторга. Она принимала это за веселую игру. Лю Хань выглядела так, словно вот-вот упадет. Она погрозила дочери пальцем:

— Ты пойдешь спать, как хорошая девочка, или я отдам тебя обратно Томалссу.

Лю Мэй не обращала внимания. По усталому вздоху Лю Хань было видно, что она не ожидала от Лю Мэй такого неповиновения.

Нье Хо-Т’инг спросил:

— Что ты собираешься делать с маленьким чешуйчатым дьяволом по имени Томалсс?

— Я не знаю, — сказала Лю Хань. — Хорошо, что ты вернулся, но трудные вопросы задашь в другой раз. А сейчас я слишком устала не только чтобы думать, но даже смотреть. — Она подбежала и выдернула Лю Мэй из-под опрокидывающегося стула. — Невозможная дочь!

Лю Мэй решила, что это забавно.

— Как там чешуйчатый дьявол, достаточно наказан? — настаивал Нье.

— Он никогда не будет наказан достаточно за то, что он сделал со мной, с моей дочерью, с Бобби Фьоре и другими мужчинами и женщинами, имен которых я даже не знаю, — яростно выкрикнула Лю Хань. Затем она несколько успокоилась. — Почему ты спрашиваешь?