– Ну и? – просопел Замойский. – Ты нашел?

– Я уже объял весь Порррт, – каркнул ворон. – Нет его нигде.

Адам подошел к фонтану, склонился, омыл потное лицо, всосал два глотка холодной воды.

У него все еще тряслись ноги; он присел на край бассейна.

– Должно быть, он взял челнок, – вздохнул Адам. – Сколько их тут было? – движением головы он указал на каракку.

– Место есть как минимум для шести.

– Спроси Анжелику.

– Она говорит, что не знает.

– А куда она вообще делась?

– Говорит, что ищет гарррдеррроб.

– Зачем? Нет у нас времени, пусть уходит. Проведешь ее.

– Так точно, генерррал, – каркнул двуворон.

Откуда у наномации этот тон? Наверняка не из программ с Плато, от которых их снова отрезало после открытия Мешка с системой Гекаты. И тем не менее, еще до блокады должно же было что-то перекопироваться в свежеустановленные логические структуры нанополя. И теперь эти программы накладывались на память манифестации Пандемониума – окончательно конфигурируя двуворона.

Замойский двинулся тенистой коллонадой к висящему в конце помоста графитово-черному кораблю. Внутренности Порта Мойтля купались в синем свете, многочисленные источники которого кружили вокруг хабитата по отдаленным орбитам – что означало расстояние самое большее в несколько десятков километров, поскольку Порт был невелик. Клык Адама и Анжелики, хотя и вошел сюда на относительно небольшой скорости, сделал в этой синеве три прямолинейных «петли», пока затормозил.

Но они сперва опасались, что придется ждать, пока Клык остановит сопротивление воздуха, топлива едва хватило, чтобы сманеврировать на безопасную низкую орбиту. Если бы открытие Мешка не забросило Клык так близко к Гекате и Нарве, а оставило бы его за границами открафтированного пространства, они бы вообще не сумели добраться до планеты.

Так или иначе, Клык уже не мог сесть на Нарву; маневрирование в гравитационных колодцах всегда затратно. Оставались челноки с трезубца Мойтля. Анжелика настаивала, что она должна их открыть точно так же, как открыла Порт; Замойский лишь надеялся, что это не означает очередную игру в вопросы и ответы с управляющей программой трезубца, которая растянется на несколько часов. Программу звали Александром Четвертым и, раз уж та поверила, что Анжелика и правда Макферсон, то и разговаривала исключительно с ней.

Замойский добрался до конца колоннады; здесь сила тяжести была уже чуточку меньше. Он сел, опершись спиной о последнюю колонну, в тени черного борта челнока и крикнул:

– Анжелика! Поспеш-ши же!

Двуворон куда-то улетел, но Адам знал, что его слова услышаны и будут переданы Анжелике. Нанополе Официума/де ля Рош без проблем распространялось на Порт, поскольку Мойтль перед тем, как отправиться в свою тайную экспедицию постарался стерилизовать его от инфа: наверняка последнее, что ему хотелось, – это беспрестанное подсматривание и подглядывание Императора.